Выход из поля зрения засевшей в сене девушки, а затем прыжок прямо на неё! Секунда, и массивное мужское тело обрушивается на шпионку, заламывая ей руку и хватая за горло!
Шок, страх, трепет и… внезапно, надежда! Её поймали, да, но она всё равно ничего не смогла вызнать, а вот так — есть другие шансы! Она же красивая, маленькая, безвредная, у неё нет с собой ничего, ни ножа, ни яда, ни отмычек! Поймали? Хорошо! Появляются новые вариан…
— Здравствуй, дорогая! — шепчет ей на ухо знакомый голос, тут же обрушивающий все надежды и чаяния девушки в кромешную бездну, — Вот я тебя и нашел, сука!!
Что сказать? На заднем дворе «Улыбки бедняка» сегодня отирается удивительное количество людей, которые здесь быть не должны. Заведение буквально не оправдывает своей высочайшей репутации!
— Гоген! — с искренним страхом всхлипывает пленница, с ужасом чувствуя, как хватка на её горле начинает сжиматься, выходя из комфортной и привычной зоны предварительных ласк.
— Гоген, сучка, тот самый Гоген… — злорадно шипит мужчина, на полном серьезе, хоть и медленно, душащий свою добычу, — Тот, кого ты подставила…
— Не надо… — тихо хрипит девушка, с головы которой уже сорван капюшон, от чего в неверном свете, доносящимся из зала с пирующими эльфами, можно разглядеть её золотистые волосы.
— Надо, Элизия, надо, — убежден в своем моральном праве на медленное удушение мужчина, реализующий это право с профессионализмом автоматического пресса, — Думала, спрятаться от наемника? Тупая стерва, я бродил по городам этого мира, когда тебя еще на свете не было…
Предыстория отношений, заканчивающихся здесь и сейчас, довольно коротка и прозаична донельзя. Тот, кто лежит сверху, осуществляя удушающие движения в отношении той, кто под ним (кстати, не в первый раз, но раньше они просто так занимались сексом) — это Гоген Захребени, человек с очень мутным прошлым и совершенно неясным будущим. Он, помимо всего прочего, бывший капитан наемничьего отряда, который с грехом пополам перебивался мелкими заказами… пока удушаемая блондинка не натравила вольных мастеров меча на одного башенного мага.
Сама же будущая жертва опытных ладоней Гогена Захребени была никем иным как начинающим бардом по имени Элизия. Точнее, уже кончающимся, и вовсе не так, как привыкла, но эти мелочи мы пока опустим, процесс еще идет. Данная особа, весьма юная и очень привлекательная на вид, отличалась не только поразительно расчетливой слабостью на передок, но и редкостным уровнем цинизма, расчетливостью и запредельно низкой социальной ответственностью. Что, в итоге, привело к тому, что два волшебника солидно прокляли эту гулящую деву, наградив полнейшей неспособностью общаться с другими волшебниками. Это, а также здравое опасение за свою жизнь из-за неудачи натравленных на одного из магов наемников, и вынудили прекрасную деву пускаться в бега, что и закончилось (заканчивается) в Дестаде.
Как видите, опасение было здравым, чувства бывшего капитана, еле унесшего ноги от своих бывших подчиненных, вполне искренними, так что теперь, здесь и сейчас, осуществлялось то, к чему один стремился, а вторая наоборот. Разумеется, процесс был, на вкус Захребени, чересчур быстрым и некачественным, но настоящие мужчины умеют довольствоваться малым. Им важен результат, а не процесс, а, судя по начавшей конвульсивно содрогаться девушке, первый был уже близок!
Подонок, мерзавец и преступник душил циничную и похотливую стерву возле «Улыбки бедняка», и такое нелепое совпадение случайностей могло бы заставить наблюдателя улыбаться… если бы он существовал. Однако, нет, никого подобного не было, в отличие от закона бытия, гласящего, что никто не умеет так выкручиваться, как настоящий прирожденный негодяй.
— Нахаул лон Элебал… — прошептали синеющие губы девушки, из которой медленно и уверенно выдавливали жизнь.
— Что? — как настоящий подлец, Гоген Захребени был очень чуток по отношению к странным словосочетаниям, покидающим тела умирающих. Мольбы о пощаде не котируются и не конвертируются в ценности, а вот завещания… они, знаете ли, бывают весьма материальны!
— Эльфийский… князь… — просипела из последних сил Элизия, — Прямо… перед… нами… С семь… ёй…
Даже последнему крестьянину Афануса показалось бы слегка подозрительно то, что в один из крупнейших портовых городов людей прибыл целый эльфийский князь. Они, эти самые князья, обычно не выбирались из своих лесов, как и все прочие эльфы. Дураков нет. Там им и биом подходящий, и волшебство привычное, и слуги живут. Чего им тут делать?
Правильно. Нечего. А еще эти длинноухие гуманоиды отличаются снобизмом, высокомерием и чрезвычайно высокой платежеспособностью. Воспоминание о последнем вынуждает руку наемника ослабить хватку на горле своей жертвы. Он, конечно же, преисполнен жажды справедливой мести, но при этом всё равно является крайне бедным, то есть очень нуждающимся, одиноким головорезом, у которого нет никаких перспектив в будущем.
Совсем никаких.
— Продолжай… — тихо и интимно шепчет он на ухо судорожно задышавшей девушке, стараясь игнорировать содрогания её мягкой задницы, пытающейся сбить Гогена с мысли.
Элизия дышит, гулко сглатывая воздух, её живот бурчит (да, времена были нелегкими и для этой блондинки), но, как только она открывает рот, на сцену выходит третий персонаж.
На голову Гогена Захребени с треском обрушивается небольшое ветхое весло, удерживаемое мозолистыми руками могучего мужика в летах, одетого весьма непрезентабельно. Но, в отличие от своей одежды и орудия насилия, голос мужика громок и полон искреннего возмущения:
— Первый день, как на службе, так уже и с бабой кувыркается⁈ Ах ты паскудник! Все хозяйке расскажу!
— Богун! — испуганно выдыхает Гоген, у которого перед глазами летают птички и искорки, — Не надо! Я плату тебе отдам! За весь день!
В этот момент Элизия дёргается, вырываясь из-под тела своего пленителя, но человек с веслом на страже, так что следующий удар инструментом праведного возмездия прилетает по голове «молодой курве», удачно (?) выключая девушку из реальности. Только потом Богун Хохмель, изгнанник из деревни Липавки (о чем он никому не рассказывал еще), убедившийся в отсутствии свидетелей, начинает торговаться с наемником, пытаясь выжать из него побольше денег.
Удивительно разнообразное собрание негодяев сегодня у постоялого двора «Улыбка бедняка»!
И это мы еще не знаем о том, кто там внутри! Подумаешь, эльфы. Это же не гарантирует того, что они — не сволочи?
Глава 7
Лабиринт из