— Главное — не кормите его морковью! — добавил Шайн, брезгливо морщась, — Пердит, сволочь…
А затем мы с ним ушли. В Мифкрест. А если уж быть совсем точными, то в одну очень славную пивную, располагающуюся в этом славном городе. Там, за кружкой пенного освежающего напитка и за жирной копченой рыбой, в которую кот вцепился как тонущий в доску, я и поведал ему свой настоящий план. Не простую жизненную ситуёвину, в которой можно взять гениального алкоголика и приставить к делу, а кое-что действительно серьезное.
Шайн, несмотря на измазанную в рыбьем жире морду, слушал внимательно, задавал нужные наводящие вопросы и вообще вел себя как приличный человек. Этому было объяснение — о своих шкурных интересах он пекся без дураков. Я ему даже пива налил в блюдечко. С сомнением туда посмотрев, кот почесался задней лапой, пригубил, а потом… вытребовал у меня обещание, что я закуплюсь несколькими пузырьками «когнитуса».
— Хорошая штука, — отметил он, — Но понемножку надо. Я тогда до вечера отойти не мог, умные мысли в голову лезли. Пачками! Мне даже в один момент пригрезилось, что Дахирим создал нас, Лунных котов, только затем, чтобы мы по его приказу изредка воздействовали на реальность там, где ему надо. Ну там кирпич скинуть или кому-то под ноги попасться… И только за этим, Джо! Мол, он нас не любил! Представляешь себе?
— Я не представляю, что заставляет тебя верить в обратное, — качнул я головой, доставая три разноцветных шарика, слегка сияющих в полутьме пивной, — Наверное, только уверенность в том, что быть любимым животным бога куда почетнее, чем самонаводящимся куском шерсти, которое тот создал для своего удобства.
— Да пошёл ты! — тут же насупился кот, но я отвлек его внимание волшебными шариками. Они были необходимы для осуществления плана.
— Шарики Баловства, — объяснил я, — Весьма непопулярный здесь, в Мифкресте, продукт, позволяющий волшебным созданиям накладывать на себя иллюзию. Только проблема-то в том, что ни одно волшебное существо не является магом и иллюзию на себя накладывать не умеет, практики нет и разума не хватает. А вот для тебя они подойдут…
— Я тоже не умею накладывать на себя иллюзии, — рассудительно заметил кот, косясь под юбку официантки, зачем-то заползшей под стол к шумной семейке с детьми, обедавшей в углу.
— Это поправимо, — я положил рядом с шариками одноразовый манадрим, заставив шерсть Шайна встать дыбом. Сначала он пошёл в свирепый отказ, но услышав, что это одновременно будет тренировка нахождения в человеческом облике, задумался.
Я тем временем дул пиво, наслаждаясь атмосферой таверны. Разумные существа вокруг жили своими жизнями, им всем было на нас плевать с высокой колокольни. Ну сидит молодой человек в сюртуке, пьет пиво, общается с котом, эка невидаль. Вон господин с головой ворона и пальцами, покрытыми короткими черными перьями, слезливо уговаривает молоденькую белошерстую козодевушку любить его и только его. А та, бедная, жмется, не зная куда деваться. Сразу видно, она не рассчитывала, что поход за пивом обернется вот этим вот представлением. Так что да… Джо? Какой Джо?
И вот это меня более чем устраивало.
— Ты, как и с теми наемниками, что приходили грабить, мутишь опасное дело, Джо, — наконец, пробормотал Шайн, возвращаясь к рыбе, — Зачем?
— Затем, дорогой мой… — я выложил на стол серебряную монету, которую кот тут же лапкой пододвинул к шарикам и манадриму, — … что выйти сухими из воды — нам придётся постараться. А теперь дохлебывай и… вали.
— Угу, — кивнув, Шайн быстро долакал пиво, а затем, взглянув на меня, вздохнул с сожалением, — Жаль, что я этого не увижу…
— Чего именно? — хмыкнул я.
— В твоем плане есть один не просчитанный момент, но ничего серьезного! — злорадно оскалился мой кот, — Мне только жаль, что я не увижу твоего лица, Джо, когда ты поймешь, в чем просчитался! Всё, пока!
Гордость не позволила мне его остановить, пока котяра набивал себе пасть шариками, серебром и манадримом, а уж потом, когда он, задрав хвост трубой, выбежал из таверны, я уже думал о другом, рассчитывая, как проведу время до вечера. Гадать, что имел в виду пушистый придурок, времени банально не было. С его уходом авантюра начала закручиваться.
Расставив все точки над нужными буквами, я пошёл тратить деньги на ветер, время и расстояние.
Первая остановка: волшебный мир, его крошечный, совершенно мизерный пятачок возле портала, за которым цветет и пахнет Школа Магии. Буквально не сходя с места, прикрытый маскировочными заклинаниями, я вызову Исито Ягуёме, главного гремлина, призванного в это заведение на время Аттестации. Желтокожий плоскомордый азиат явится, тут же начав выражать свои сожаления (и сожаления всех остальных гремлинов) за то, что меня сняли с поста, но согласится выполнить пару маленьких необременительных просьб, а заодно расскажет, как тут обстоят дела. После разговора с ним я тут же исчезну, как будто бы меня и не было, а товарищ Исито понесет коротенькую записку, адресованную Вермиллиону.
Еще пять золотых, и я в Дестаде, самом большом портовом городе континента. Горько плача в душе над кончающимися деньгами, Джо двинется разведывать судьбу некоей вредной бабки, решившей на старости лет выкатить яйца против крутейшего эльфийского мудреца. Без малейшего труда, всего за пару кружек пива, кстати противного, я узнал у простого народа во главе с местным барменом историю боевой старушки — померла, сердешная. Зловредный эльф заставил боевую бабку расцвети второй раз в жизни, только разными ромашками, лианами и прочей дрянью, от чего покойная волшебница знатно укоренилась в собственном доме, а затем начала бурно разрастаться. Ну и земля ей пухом, выпили за бабуську… но это оказалось не всё. Благодаря наведенному шуму и гаму, местные жители, пронюхавшие о том, кто закозлил пенсионерку, взяли длинноухого хама под пристальный контроль (а вдруг ему понравилось?), так что вся Дестада знала, что злобный Хорнис лон Элебал сначала куда-то элебал, а потом оттуда быстро приэлебал назад, но уже на корабле, полном разномастного народа.
Это оказались натуральные пираты с натуральными наградами за их