отрада моя и награда —
в сочиненье стихов, —
где б я ни был и что бы ни делал,
на земле или там, на небе…
* * *
После того
как покину приют свой непрочный,
бренную плоть, —
не останется больше преграды
между мною и мирозданьем!..
В ДЕНЬ, КОГДА МНЕ ГРУСТНО
Немного мне нужно:
один понимающий друг
для умной беседы
да один пейзаж по соседству,
чтобы только им любоваться…
* * *
Всего-то лишь друга
да глазу приятный пейзаж…
Но если и это
мне заказано – принимаю
жизнь любую в своей Отчизне!
Окума Котомити
* * *
Того и гляди,
подхваченный ветром осенним,
с вершины сосны
умчится в ночные просторы
едва народившийся месяц…
* * *
Дремоту прогнав,
на небо ночное гляжу —
взошла ли луна?
У самой подушки моей
о чем-то сверчок верещит…
ГОРНАЯ ХИЖИНА
Только и слышу
от фанфаронов столичных:
«Вот хорошо бы
в здешних краях поселиться!»
Как же! Заманишь их в горы!..
МУРАВЕЙ
«Вот он, смотрите!» —
мне ребятишки кричат,
да уж куда там!
Как углядеть старику
эту букашку в траве?..
* * *
Ночною порой
из дома смотрю, как снежинки
над садом кружат,
мерцая и переливаясь
в проемах светящихся окон…
* * *
Трудно, должно быть,
властвовать и управлять!
Стоит случайно
вырвать один волосок —
болью все тело пронзит…
* * *
Старец столетний,
от молодых услыхав,
что где-то в мире
снова случилась беда, —
только смеется в ответ…
* * *
Вот и сегодня
до дому еле дополз —
скоро уж, видно,
выйду из этих ворот,
чтобы назад не прийти…
В ОЖИДАНИИ ЦВЕТЕНИЯ СЛИВЫ
При виде бутонов,
что утром раскрыться должны
на сливе близ дома,
сегодня сосед мой весь вечер
счастливую прячет улыбку…
* * *
Вот ведь малышка!
Ножками ходит уже,
а маму просит,
чтоб понесла на спине, —
так-то приятней, поди!
* * *
Думаю с грустью:
как ни длинны вечера
порой весенней,
но ведь пройдут и они,
станут далеким «вчера»…
* * *
Я светильник задул —
и не стало в то же мгновенье
всех привычных вещей.
Лишь одно у меня осталось —
сердце в дряхлом, немощном теле…
* * *
Оттого-то как раз,
что сам не богат и не знатен, —
созерцая сей мир,
я цветы называю цветами,
а луну неизменно луною… [77]
* * *
Лето настало,
но стоило только раскрыть
сложенный веер —
и в рисунке вновь оживают
очертанья дымки весенней…
ВОРОНА
Птенцы-то в гнезде
совсем уже взрослыми стали,
а ей все одно —
покормить норовит из клюва
оперившееся потомство!..
* * *
Ночью где-то в саду
лист сухой, сорвавшийся с ветки,
тихо прошелестел,
а почудилось – он приземлился
возле самого изголовья…
* * *
Облетели цветы,
и теперь уж ничто не украсит
старый, глохнущий пруд —
ни единого лепесточка
не осталось на темной глади…
* * *
В эти долгие дни
сколько раз, томимый бездельем,
праздно я наблюдал,
как неспешно проходит солнце
весь свой путь от восхода к закату…
* * *
В пору цветенья
как будто бы даже шипы
стали помягче…
Наломал диких роз охапку,
а царапины – ни единой!
Смотрю на цветы с ложа болезни
На бок поворочусь,
чтобы лучше увидеть с постели
вишни там, за окном, —
и никак не могу надивиться,
что цветы на ветвях все те же…
* * *
У закрытых ворот
с рукою, протянутой к дому,
старый нищий застыл —
лепестки цветов подаяньем
на ладонь тихонько ложатся…
* * *
Всего лишь на сун
дверь хижины приотворили
ночною порой —
и пахнуло в лицо из сада
ароматом цветущей сливы…
* * *
Сквозь густой снегопад,
все дороги надежно укрывший,
вижу, как на мосту
встала перед сугробом лошадь,
отказавшись тащить телегу…
* * *
Да ежели взять
хоть картофелины, к примеру, —
и у тех под землей
прижимаются ребятишки
поплотней к материнскому боку…
* * *
Малютки еще,
и сами таких же малюток
готовы пригреть! —
Подобранных птенчиков нянчат
деревенские ребятишки…
* * *
С прогулки в горах
меня проводила до дома
и в щелку ворот
за мною шмыгнула следом
луна, совсем расшалившись!..
* * *
На тропинке в полях
я застигнут ливнем осенним.
Тотчас зонтик раскрыл —
и сверкнули крупные капли
в замутненном лунном сиянье…
* * *
До чего же смешно
снова слышать собственный голос!
И кричат, и кричат,
и опять кричат