Семён в моменте даже предлагал воспользоваться помощью единственно возможного воздушного транспорта — дирижаблей. С какой-то стороны такая техника в действительности могла уберечь от новой диверсии, но на земле был хоть какой-то шанс выжить в случае аварии, а если по одному причинному месту пойдёт полёт, то из длинной деревянной гондолы под большим воздушным мешком никуда деться уже не получится. Да и слишком много внимания привлечёт перелёт, а вражеская разведка не дремлет ни на одну секунду. Вот и пришлось воспользоваться куда более традиционным способом передвижения по этой бренной планете.
Когда мы уже расположились в комфортабельных купе, я сразу же принялся развлекать себя чтением свежей газеты, которую доставляли пассажирам высшего класса каждым утром на постоянной основе. К этому моменту из информационных полос уже практически исчезли новости о происходящем в Северной Америке, но появились не самые приятные новости о том, что по Уралу прокатилась целая серия стачек рабочих. Такие новости никак не могли не напрягать, учитывая, что именно этот регион стал родиной рабочего движения за права, которое вполне могло превратиться в очередное рабочее восстание. Правда, на этот раз не появлялось новостей о диверсиях или стрельбе. Я всецело надеялся на то, что владельцы фабрик и заводов догадаются пойти на мировую с рабочими, но что-то внутри меня подсказывало, что капиталистам будет очень сложно объяснить необходимость переговоров с едва ли не самым многочисленным классом в нашей стране.
Пару дней наше путешествие длилось в очень спокойном, я бы даже сказал, приятном темпе. Григорий, несмотря на свой слишком гиперактивный характер, оказался настоящим кладезем идей. Часть была откровенно глупой, едва ли не бредовой. Пару раз прямо на ходу он старался чертить нечто похожее на чертежи, выкладывая весьма и весьма интересные идеи. В один из раз он показал мне приспособление, механизм работы которого уж очень сильно напоминал прибор бесшумной стрельбы, а по-простому и народному — «глушитель». Схема у него была надёжная, с использованием W-образных шайб, при котором газы многократно отражаются от шайб. Система очень надёжная, даже при нынешних технологиях, пусть и крайне тяжёлая. Вот только проблема была в том, что глушитель сам по себе не является стопроцентной возможностью сильно заглушить шум от выстрела. Мало того, что сверхзвуковая пуля во время разгона доведёт до достаточно громкого хлопка, так ещё и механизмы издавали изрядную долю шума. Но даже так я похвалил Григория за отличное предложение, которое пообещал реализовать по необходимому случаю.
Когда наш состав перешёл хребет Урала и оказался в Поволжье, поезд неожиданно остановился. В тот момент я спал под уютный стук колёс о стыки рельс, но когда транспорт постепенно стал снижать скорость, сон улетучился, будто его и не бывало. Рука рефлекторно потянулась к револьверу, рукоять которого торчала из-под подушки.
— Сиди, княже. — Семён поднялся со своего места, поправил ремень с ножнами и кобурой, после чего вышел из комнаты купе.
Само собой, на очень длинных железнодорожных путях в России может быть очень много причин для остановки состава, но все они выходят за рамки нормальных ситуаций. На всякий случай я поудобнее положил револьвер, чтобы при необходимости выхватить его одним движением. Внутри я посетовал на тот факт, что не догадался сменить отечественный револьвер системы «Наган» на нечто более приемлемое. Всё же я рассчитывал ранее в кратчайшие сроки заняться разработкой собственного пистолета, пусть эти планы и придётся немного отложить в связи с вхождением меня в состав Особого Комитета.
Сначала послышались тихие переругивания, ещё сильнее заглушавшиеся обитыми мягким стенами. Затем переругивания перешли в открытый крик на очень высокой октаве, прервавшийся резким хлопком выстрела. Женщина осеклась в моменте, но в следующее же мгновение я оказался вне своего купе с оружием в руках.
В окне показалась фигура, бегущая в сторону вагона с оружием в руках. На нём не было никакой формы, а двуствольное ружьё явно намекало на непринадлежность к официальным силовым структурам, отчего и размышлять я не стал, просто нацелившись на незнакомца и плавно потянув спусковой крючок.
Выстрел отразился от стен вагона, плёткой хлестанув по ушам, а фигура бегущего к вагону споткнулась и покатилась обратно вниз по насыпи. Я же лихорадочно принялся анализировать ситуацию вокруг. В поезде начался сущий хаос: кричали паникующие люди, скулили где-то раненые, а вокруг начали раздаваться выстрелы. Многие пассажиры поезда были вооружены, а потому отстреливались от нападавших, выбегающих из лесного массива вокруг.
— Князь, пригнись!
Тело среагировало быстрее, чем я смог сообразить, кто отдаёт мне команду. В мгновение тело оказалось стоя на коленях, а над головой просвистела пуля. Справа послышался крик боли, перемежавшийся с яркой бранной речью. Вот только налётчик, несмотря на лишнюю дырку в пузе, падать замертво не собирался. Наоборот, он старательно пытался передёрнуть затвор своего обреза винтовки Мосина. Однако ранение не позволяло ему оперировать оружием с той же простотой, которая была доступна ему ранее. Кровь толчками выплёскивалась из раны, заливая выложенный в проходе декоративный коврик.
Я выстрелил не целясь, из неудобного положения, но расстояние было таковым, что и промахнуться было бы позором. Пуля пробила его голову и, провернувшись внутри черепушки, вылетела из затылка, улетев куда-то внутрь потолка.
— Что происходит⁈ — рявкнул я, подрыгивая к трупу с размолотой головой и подбирая его обрез. — Я ненавижу эти поезда!
— Не знаю, княже! Они мне не представились!
Коротко выругавшись, я стал лихорадочно соображать, что сделать с этой ситуацией. Поезд был остановлен, как таковой охраны на такого рода рейсах не было, так ещё и сложно было понять, кто враг, а кто союзник.
— Давай к тягачу!
В моменте мне захотелось, чтобы я оказался в каске и панцире. Всё же состав представлял из себя очень длинную прямую кишку, где хватит всего одного стрелка всё с тем же револьвером для того, чтобы по щелчку пальцев остановить наш местечковый прорыв к голове поезда.
Не знаю, каким образом мы смогли со спринтерской скоростью преодолеть вагон, но вскоре оказались на свежем воздухе, уткнувшись в грузовую платформу, до краёв наполненную углём. Прямо с ходу я запрыгнул на лестницу и через мгновение оказался на вершине угольной кучи. Весь надетый на меня костюм был теперь покрыт плотным слоем угольной пыли,