— Никогда бы не подумал, что на излёте шестого десятка буду думать о том, что моё время успело пройти. В моё время винтовка был настоящим триумфом, я сумел подвинуть оружейников прошлого, но короток век моего орудия. — Мосин устремил ко мне взгляд цепких глаз. — Сейчас пред мной стоят два умелых оружейника, которые смогут сделать новый виток в оружейном мире. Вы должны понимать, что делаете не просто новое оружие для русского солдата — вы заставляете создавать абсолютно новую систему. Это новая тактика, новая логистика, новые…
— Новые победы. — подвёл слова конструктора я и благодарно кивнул легендарному человеку. — Но вы же явно позвали меня не просто для того, чтобы воспевать мои заслуги, покамест отметившиеся лишь в одной войне совсем на другом континенте не с самой мощной армией.
— Именно. Я знаю, что во многом именно вашими силами создан этот центр. — Мосин сделал широкий жест руками. — Вот только вам стоит понимать, что многие из офицеров генералитета будут очень сильно цепляться именно за моё оружие. Да, она стоит на вооружении многих государств Европы и Азии, но вместе с тем мне ясно, что нельзя останавливаться на магазинных винтовках. Я предполагаю, что ваши задумки слишком сильно ограничены нашими экономическими условиями, а потому я готов поддержать вас. Так сказать, желаю передать вам эстафету главного оружейника Империи.
— О чём вы?
— Перестаньте показывать мне, якобы не понимаете, о чём вообще идёт речь, ваша светлость. — Мосин нахмурил брови. — Вы должны понимать, что верхушка нашей страны сейчас не едина. Мало того, что фактически правит страной не один правитель, а братский дуумвират, так и генералитет остаётся разделённым ещё сильнее. Вы должны были это ощутить во время оружейной комиссии, но ещё сильнее подобный военный раскол ощущается именно здесь, — палец оружейника ткнул в стол, явно указывая сразу на весь комплекс «Марс». — Ежедневно здесь собирается бесконечное множество офицеров разных чинов, и каждый пытается отыскать для себя союзников. Считайте, что при Великом Князе имеется целых две клики военных и конструкторов. Даже молодые офицеры иной раз пытаются удерживать за успевшие покрыться песком традиции. Считайте, что я выступаю здесь в качестве главы стороны модернистов. Конечно, не одна моя фамилия здесь является ключевой. Вместе со мной выступает ещё и господин Константин Эдуардович Циолковский.
— Он также здесь?
— Конечно, ваша светлость. — Мосин озарил меня улыбкой желтоватых зубов. — Правда, изначально он не должен был быть частью нашего проекта, но Великий Князь решил, что его знания будут крайне полезны.
Глава 15
Люди рассуждали о космосе многие тысячи лет. Конечно, степень изучения в разные времена сильно отличалась, но интерес не стихал даже в моё время. Всё же незадолго до моего рождения многие детишки неистово желали стать космонавтами или хоть как-то приблизиться к изучению этой сложной природы, а сами космонавты являлись национальными и даже общечеловеческими героями.
Одним таким любителем космоса являлся, а в моей нынешней вселенной до сих пор является Константин Эдуардович Циолковский. Этот уроженец Рязанской губернии не только являлся народным учителем, будучи изначально вообще самоучкой, но и умудрился стать основоположником ракетной техники всея Руси. В моей вселенной он практически не касался оружия, оставаясь всё больше философом, писателем и мирным учёным, тогда как сейчас находился в среде собранных в одном месте оружейников.
Стоит ли удивляться тому, что если учёного сунули к оружейникам, то именно на убийство себе подобных будет направлена вся мозговая активность. Вот и выходило, что через четыре месяца мы наблюдали не очередную винтовку, карабин, пистолет, а полноценную ракету.
Московский рассвет встретил целую группу оружейников на далёком пустыре за городом. Учёный был худым и едва ли не трясся от неожиданного осеннего холода. Мужчина возился с необычным устройством — длинной трубкой из тонколистового металла, установленной на небольшой направляющей.
Циолковский отбежал в нашу сторону метров так на сто. Учёный схватил со стоящего здесь стола небольшую рукоять с самой обычной кнопкой, которую с хрустом и вдавил в трубчатую рукоятку. Энергия понеслась по проводу со страшной скоростью, и вскоре искра достигла взрывателя.
Когда фитиль вспыхнул, то произошло нечто неописуемое. Сначала раздался режущий змеиный свист, заставляющий зажимать уши ладонями, а сердце сжиматься. Затем последовала короткая, но ослепительно яркая вспышка, и в небо рвануло искрящееся чудовище, оставляющее за собой клубящийся дымный чёрный росчерк. Ракета будто не просто летела — она жила, извивалась в воздухе, но продолжала рваться к небесам по очень своеобразной траектории. Несколько секунд полёта — и снаряд рухнул на землю, взметнув в небо плотный столб пламени. Земля содрогнулась, а по полю ударили огненные волны — горела специальная зажигательная смесь, созданная химиками для уничтожения вообще всего живого.
На военном полигоне под столицей России стояла ещё дюжина подобных монстров, установленных на целой системе металлических направляющих, жаждущих своего часа. Когда фитили вспыхнули один за другим, то воздух наполнился драконовским роем, достойным древнерусского Змея Горыныча, а может быть, что и вовсе стаи таких чешуйчатых монстров. Эти выстрелы сложно было назвать организованным залпом — каждый ракетный снаряд летел в одну сторону, но выбирал личную траекторию. Одни летели, вычерчивая в небе своеобразные рисунки, другие смогли лететь хоть сколько-то прямо. Однако те, что долетали до намеченной цели, превращали учебные окопы в настоящий филиал Ада — земля закипала от взрывов, а липкое пламя приставало к грубым доскам, которым были укреплены стены окопов, пожирая их с жадным треском.
— Твою-то дивизию…
Я поражённо снял с головы фуражку и прижал её к груди. В моменте захотелось рефлекторно перекреститься, ведь перед этим огненным валом испытывалось какое-то едва ли не божественное благоговение. Живо представилось, как заживо сгорают люди, попадающие под удары таких ракет. Конечно, как такового боевого комплекта было не столь много, отчего и оружием Судного Дня такие неуправляемые ракеты назвать слишком сложно. Такая батарея скорее напоминала орочье вооружение из одной своеобразной космической игро-литературной вселенной из моего таймлайна, либо же самопальные установки шахидов с Ближнего Востока.
— Матерь Божья…
Рядом со мной стоял Семён, и в его глазах удивления было нисколько не меньше. Пусть сейчас испытывался лишь опытный аппарат, едва ли не первая версия господина Циолковского, который успел вдохновиться едва ли не первым квазиракетным вооружением из Древнего Китая, но даже так его возможная эффективность