— Прошу прощения… Ребекка, так? Ребекка Вуд?
Женщина подняла взгляд и сняла очки для чтения. В серых глазах мелькнул проблеск любопытства.
— Кристофер Сванн, — произнес Кристофер. — Из Святого Стефана. Помнишь?
Чтобы как-то откликнуться на это представление, мисс Вуд понадобилось несколько мгновений. А затем она откинулась на спинку, сплела руки, и на лице у нее появилась воинственная улыбка.
— Кристофер Сванн, — повторила она. — Мне б и в голову не пришло. Никогда бы не подумала, что именно тебе хватит смелости — наглости — объявиться здесь на этой неделе.
— Что ты этим хочешь сказать? — спросил Кристофер. Он уселся в кресло с кожаной спинкой и придвинулся чуть ближе к ее столу. — Это публичная конференция. Я заплатил за свое участие, как и все прочие. Я здесь как непредвзятый наблюдатель, не более и не менее. — Он глянул на груды документации у нее на столе и увидел, что отпечатана она почти вся на бумаге для заметок с логотипом группы «Процессус». — Все борешься за славное дело Роджера, я смотрю.
Ребекка не ответила.
— Четыре десятка лет преданной службы, — продолжил он. — Надеюсь, получишь ты с этого не только золотые часы в день выхода на пенсию.
И вновь поначалу никакого ответа. Ребекка перевернула несколько страниц и набрала еще несколько слов в ноутбуке.
— Работа сама по себе вознаграждение, — наконец произнесла она. — Мало что приносит столько удовлетворения, как посвящение себя цели, в которую веришь. Но такому цинику, как ты, этого, подозреваю, никогда не понять.
— Цинику?
— Именно. Вот кем тебя считали в Кембридже, и ничего, судя по всему, с тех пор не изменилось, если можно о чем-то судить по твоим… сетевым излияниям.
Вместо того чтобы отвечать на это, Кристофер задумчиво проговорил:
— Надо полагать, это непросто — работать на человека с такой… ну, с такой сложной жизнью. Он с женой номер три сейчас, верно? Или четыре?
Ребекка одарила его еще одним презрительным взглядом и продолжила стучать по клавиатуре.
— Надеюсь, Роджер хорошо с тобой обращается, вот и все, — добавил он. — Надеюсь, не воспринимает тебя как должное.
— Я понятия не имею, что ты имеешь в виду, — произнесла она.
— Просто думаю, — отважился Кристофер, — если ты собираешься продать свою душу ради кого-то…
Ребекка захлопнула ноутбук.
— Про душу мою ты не знаешь ничего. Вообще ничего. — Встав и опершись на стол, она продолжила: — То, что в очень далеком прошлом мы с тобой вместе учились в Кембридже, не означает, что мы обязаны разговаривать друг с другом сорок лет спустя. Ты мне в те-то времена не нравился, а сейчас не нравишься и подавно. Роджер — хороший человек, его мотивы и поступки ты постоянно толкуешь для своих читателей, уж какие они там у тебя есть, превратно. Если ты попытаешься хоть как-то помешать его работе со своими дурацкими притязаниями на так называемую самиздатскую журналистику, безразличие, которое я к тебе испытываю, превратится в нечто совершенно иное. Оно превратится в ненависть. Роджер, так вышло, — средоточие моей жизни. Я не собираюсь за это извиняться, а толковать ты это можешь как угодно. Мне в самом деле безразлично, что ты обо мне думаешь. Знаю же я одно: мне незачем стыдиться ничего из сделанного в моей жизни — что для Роджера, что для группы «Процессус».
Кристофер слушал эти слова бесстрастно, впитывая их, впуская их в себя, а затем сказал:
— Правда? — И продолжил: — Какая жалость, что больше нет в живых Пола Дейнтри и своими взглядами на это он не поделится.
Ребекка вытаращилась на него в ярости, не способная уместить в уме, что́ она услышала.
— Пошел вон, — только и сказала она.
Кристофер встретился с ней взглядом на миг-другой, а затем встал и покинул библиотеку. Она смотрела ему вслед не мигая. Выражение ее глаз описать можно было исключительно как смертоубийственное.
3
Следующие два часа Кристофер провел у себя в номере — писал заметки, а потом облачился в костюм и неспешно направился в основное здание на ужин.
Вестибюль вновь оказался запружен. Едва ли не тотчас определил Кристофер хозяина гостиницы — Рэндолфа Ведэрби, тот стоял в обществе шестерых или семерых гостей. Коренастый самоуверенный мужчина, чья копна темных вьющихся волос подозрительно походила на парик, Рэндолф (заставить себя считать его «лордом Ведэрби» Кристофер был решительно не в силах) вещал для этого кружка гостей, показывая на выразительные детали убранства и одновременно отвлекая их внимание от пятен сырости и осыпавшейся штукатурки. Судя по всему, происходила небольшая неофициальная экскурсия. Кристофер предположил, что участвовали в ней строго по приглашению. Тем не менее, топчась чуть поодаль от компании, он сумел незаметно к ней пристроиться, и когда все с Рэндолфом во главе отправились в Восточный коридор, Кристофер эдак невзначай проследовал за ними, а дополнительного участника похода никто вроде бы