Более того, причину этого развала он видел в том числе и в этих самых «свободе слова» и «независимых СМИ».
«Они все зависимы. Зависимы от денежного мешка», – говорил Путин, но на Сталина не ссылался. И поставил перед членами своей команды задачу постепенно освободить все СМИ и телеканалы от этой зависимости. Зависеть было разрешено только от Кремля: Кремль плохого народу не пожелает, не то что какой-то там режиссер-кооператор Гусинский или еще более мутный Березовский. В общем, ничего нового – все как при царе-батюшке и при коммунистах.
И народ (тот самый, что еще совсем недавно назывался советским) разделил недовольство нового президента журналистской вольницей, к которой его предшественник Ельцин, сам пострадавший когда-то от единой пропагандистской машины ЦК КПСС, относился по-отечески снисходительно и добродушно. По крайней мере, когда эту вольницу Путин, на пятом году своего правления, начал прикрывать, народ не вышел на улицы и площади городов в ее защиту.
Но список напастей, свалившихся на «счастливчика» Путина, на этом не исчерпывался.
Кровопролитная многолетняя война в Чечне и теракты во многих российских городах, среди которых взрывы жилых домов, взрывы в метро и на вокзалах, в общественном транспорте и подземных пешеходных переходах, захват чеченскими террористами театра на Дубровке в Москве и школы в Беслане; трагическая гибель экипажа атомной подводной лодки «Курск»; несколько крупнейших авиакатастроф, технологических аварий, наводнений, землетрясений, пожаров… Наконец, эпидемия COVID-19.
Но даже во времена «свершений и побед», таких как присоединение к России украинского Крыма и победоносная война в Сирии против ИГИЛ, без неприятностей не обходилось. То «партнеры» из Европы и Америки вводили против России экономические санкции или начинали мешать прокладке в Европу газопроводов, которые сами же просили проложить, то турецкие «союзники», сбив российский военный самолет в Сирии, даже не пытались извиниться. А плюс еще дополнительные санкции и дипломатический скандал из-за отравления в Англии Скрипалей, неприятности из-за убийства у стен Кремля Бориса Немцова, проигрыш мадам Клинтон Дональду Трампу на выборах президента США и обвинение в этом России. Так уж повелось в последние годы в мире, что с кем бы ни случилось что-то плохое – виноват во всем, по мнению западных политиков, оказывался Путин. И, естественно, Россия.
И Крымский мост никак не давал покоя глуповатым потомкам укров, которые, як діти малі, спали и видели, как бы без разрешения и очереди прокатиться на катере под цим дивом небаченим, чем всякий раз создавали хлопоты российским морякам-пограничникам, а Путину – лишние дипломатические неприятности.
Ну а про Донбасс, население которого он в 2014 году обнадежил, а потом, подумав, дал задний ход, – и говорить нечего! Как результат – шесть лет непрекращающейся там гражданской войны, десятки тысяч убитых и раненых, миллионы беженцев…
«Трудно, денег на все это много надо, – объяснял Путин сочувственно и проникновенно. – И новые санкции будут. Я поговорю с Петром Алексеевичем, попробую ему объяснить…»
Первое время он, спасший от смерти украинского президента Януковича, все еще верил в добропорядочность тех, кто того сверг и чуть не убил. Он сам признал эту новую украинскую власть. И еще долго называл путчистов «партнерами», часто встречаясь с «уважаемым Петром Алексеевичем», то есть с новым украинским президентом Порошенко. А потом, словно прозрев, перестал вообще с ним общаться даже по телефону.
«Охамел», – возмутились свидомые. «Поумнел», – сказали дончане. Но недоверие к Путину с их стороны все же осталось. Хотя и надежда не покидала. Ведь все помнили, как в подобной ситуации он поддержал абхазов и осетин и признал их независимость от Грузии.
Впрочем, разница между теми конфликтами на Кавказе и украинским конфликтом была для специалистов очевидной. Но простым людям (россиянам и гражданам Украины) она не казалась такой уж существенной, тем более что в Донецке и Луганске, по их мнению, жили и погибали тысячами не «какие-то абхазы и осетины», а свои, славяне – русские и украинцы.
Национальный эгоизм присущ всем народам мира, как и народная солидарность. Лозунги «Россия – всё, остальное – ничто!» (Германия, Америка, Англия, Польша, Украина и даже маленькая Латвия тоже – всё, а остальное – ничто!) и «Все на помощь народам Осетии и Абхазии!» (Все на помощь народу Кубы, народам Китая и Индонезии, Армении и Гаити!) не исключают, а дополняют друг друга.
Поэтому не следует обижаться на простых русских людей, заботящихся о своих родных и близких, гибнущих на Донбассе от пуль и снарядов украинской армии и остро воспринимающих отказ России встать на их защиту.
Какими бы мотивами, пусть даже самыми разумными, ни руководствовался при этом Владимир Путин, люди (конкретные люди, а их десятки тысяч, чьи жены и дети, отцы и матери лежали на тротуарах и аллеях Донецка и Луганска в лужах крови с разорванными на части телами), увы, вряд ли когда-нибудь поймут и забудут бездействие России.
Да, президент Путин на решительный, силовой вариант принуждения Киева к миру на Донбассе не пошел ни в 2014 году, ни позже, надеясь, что за это Запад отблагодарит его отменой «крымских» санкций, но просчитался. И это, увы, не единственная его ошибка. Сделав первый шаг с присоединением к России Крыма и похваляясь, что именно он сам принял это решение, Владимир Путин не предусмотрел всех последствий. И остановился на полпути к закреплению своих «мирных приобретений» дипломатическим или силовым путем. Он не подчинил своей воле путчистов в Киеве, не обеспечил жителей Крыма нормальной сухопутной связью с метрополией, не продумал вопросы снабжения полуострова водой и электроэнергией. Тем более что сама жизнь давала тогда Москве для этого все возможности.
Именно он – Путин, а никто другой, после провала дипломатических усилий по закреплению за собой права на Крым проявил нерешительность в отстаивании российских интересов, ограничившись лишь позицией: «Крым – наш, и разговор окончен», словно этот спор решался между пацанами на улице. И именно он – наш президент, когда ВСПУ (вооруженные силы путчистов) начали обстреливать из самолетов, минометов и артиллерии Донецк и Луганск, а отряды самообороны этих городов пошли в наступление, остановил их уговорами и обещаниями, что все решит сам. И решил?.. Пятнадцать тысяч трупов донбассцев, в основном мирных жителей, – вот цена такого «решения» нашего президента и цена его миролюбия. И вот пример того, как победы и достижения могут стать неполными, половинчатыми или даже условными.
И проблема Украины уже сейчас превратилась для России не просто в «геморрой»,