Напал на след, что называется, жаждет крови и ярой борьбы.
Такого цепного пса, как он, хлебом не корми, дай только сложное дело, чтобы можно было размазать противника.
То, что меня задержали по плевому обвинению, написанному в какой-то сраной бумажке, довольно сильно его обрадовало.
Будет с чем поработать.
— Нет тела, нет дела, — мрачно шутит Игнат, когда мы выходим. — Кровь она пролила… Надо же, какая змея. Детективов пересмотрела, что ли? — смеется. — Помнишь ту картину? Старый добрый детектив…
— Нет, не припомню. О чем речь?
— О крупной подставе. Правда, там муж решил избавиться от жены. Подставил ее так, что она проснулась на яхте после ночи любви с мужем, кругом его кровь и на ноже — ее отпечатки пальцев. Потом выяснилось, что подонок жив и здоров… Мне кажется, твоя пассия…
— Не пассия! — рыкнул я.
— Пусть так. Кажется, Ева этим фильмом вдохновилась. Актриса же, твою мать. Размажем.
Есть еще один плюс в общении с Игнатом. Он поверил мне безоговорочно, не подвергая мои слова сомнениям. Потому что так повелось у нас в сотрудничестве: с юристом нужно быть честным и откровенным, как со священником или наедине с самим собой.
Встреча с Игнатом приподняла мне настроение.
***
Я еду к родителям Лизы с новостями. Еву найдут. Во что бы то ни стало… Искать ее будут не только силами полиции, на них иногда нельзя положиться.
— Папа! — меня выбегает встречать Стеша. — Тебя выпустили!
— Меня и не задерживали, хорошая моя. Просто недоразумение. Маму позовешь?
— Маму? А вы… Не пересеклись?
— Где?
— Мама… Она поехала к тебе. В участок… Может быть, вы разминулись?
Глава 38. Он
Разминулись?
В момент, когда Ева исполняет спектакль со своей мнимой смертью, и из-за нелепых обвинений меня задержали?
Разминулись именно в то время, когда меня нет рядом?
Я не верю в дурацкие совпадение, и пелена с моих глаз относительно Евы окончательно спала!
Поэтому мое сердце сразу же сжимается от дурного предчувствия.
Стеша внимательно всматривается в мое лицо, ища ответы на свои вопросы. Я не хочу пугать дочь, я и так слишком многое сделал из того, чего делать не стоило. Очернил себя в глазах жены и детей. Плевать на общественность, которая перемывает мне кости. Дело в другом: в меня не верят самые близкие и родные, вот в чем беда!
— Да, наверное, ты права, Стеша. Мы просто разминулись. Ерунда… — стараюсь улыбнуться. — Ладно, беги к бабушке с дедушкой. Приглядывай за ними, идет?
— А ты?
— Я догоню маму, может быть, нам даже удастся поговорить нормально, без ругани.
— Папа… — зовет Стеша.
— Да?
Она сжимает мое запястье и говорит с самым серьезным видом:
— Мама верит, что ты непричастен. Она сказала это от чистого сердца. Я подумала, ты захочешь знать.
Меня омыло горячей волной облегчения и благодарности. Забрезжил лучик надежды… Буквально, крохотный, слабый огонек…
— Да, ты оказалась права, Стеш. Я рад был услышать именно это. Ну все… — привлекаю дочь на несколько мгновений в объятья и целую в щеку.
Она позволила и то, и другое…
Пожалуй, это первые наши сердечные объятья за последние время.
Нашу семью размотало, разбросало моей грязной… недо-интрижкой.
Я уже не рад, миллион раз пожалел, но… прошлого не изменишь, и мне придется жить с осознанием своей вины. Я раздолбал наш семейный корабль в щепки.
— Ладно, я пойду. Еще же Варя должна прийти… Тоже беременная, ей переживать нельзя. А ты… береги маму, — просит Стеша. — Даже если она говорит, что не хочет, мне кажется, это не так. Ты все равно должен.
Моя девочка…
Наша…
В том, какой избалованной вышла Варя — львиная доля моей вины. Но то, какой чувствительной, сострадательной получилась Стеша — это заслуга Лизы. Потому что в то время, когда у нас родилась Стеша, я совершил, что называется, квантовый скачок в карьере и почти сутками пропадал на работе. Так и вышло, что старшая дочь больше тянулась ко мне, а младшая — мамин хвостик.
Нужно найти Лизу.
Во что бы то ни стало…
Разумеется, начать стоит с Евы. Уверен, это ее рук дело…
На это указывает еще один маленький факт: новость о пропаже Евы на одном из новостных каналов вышла раньше, чем расползлись слухи.
Настолько рано, что привело к мысли: Ева все это спланировала заранее и сама же слила данные о своей «пропаже»…
***
Ева
— Алло… — хрипло отзывается Ева.
В трубке звучит голос мужчины.
— Твоя сестричка у нас. Давай, кис, теперь твоя очередь… Потребуши ее богатенького муженька, пусть выплатит за нее выкуп.
Как же болит голова. Сознание путается.
Перед глазами еще мелькают неоновые огни, окружающие предметы подсвечены.
— Ты очухалась, нет?! — звучит требовательнее.
Приподнявшись, Ева оглядывается, с трудом сосредоточившись. Мягкая обивка дивана пахнет выпивкой и сигаретами. Местами — следы выделений и, судя по мужчине, который продолжает храпеть, этой ночью было довольно жарко. Тело ломит… В разных местах. Попытавшись встать, Ева подскальзывается и падает, больно ударившись локтем о край столика.
Боль вспыхивает, как пожар, зато отрезвляет. Она запоминает в мельчайших деталях то, как брызги недопитого виски с колой взлетают вверх и оседают на коже, как перед глазами мелькнул тюбик с лубрикантом, на который она наступила и, собственно, поскользнулась…
Неожиданно по голове бьет осознанием того дна, на которое она упала…
Когда такие пьяные вечеринки и одноразовые партнеры, безудержный секс и снятие всех запретов щекотали нервы, радовали и даже придавали смелости и задора. Богемная среда довольно распущенная, чего только не бывало…
Но все это в далеком прошлом.
Чем старше становишься, тем быстрее приедаются подобные развлечения, тем скорее устаешь от вечеринок и уже не можешь веселиться без допинга.
Так и началось падение вниз…
Иногда, как сейчас, Еве кажется, что оно никогда и не прекращалось, что пока она считала, что летит вверх, на самом деле она пикировала вниз, перепутав направления.
Чем яснее становилась картина жизни — вовсе не такой успешной, о какой Ева всем рассказывала, тем сильнее в ней росла зависть к младшей сестре. Не к ней самой, не к ее скучной, размеренной жизни. Но к тому мужчине, который был рядом с ней.
Зависть разъедала. Ведь ей самой не так повезло с мужем.
Муж Евы никогда не впрягался за нее, не хранил ей верность и не требовал, чтобы она была верной ему. Более того, несколько раз вынуждал ее участвовать в том, во что ей вливаться не особенно-то и хотелось, а после смерти этого человека оказалось и вовсе оказалось, что они долгое время жили в долг, и теперь все-все долги мужа легли на плечи Евы.
Был ли у нее иной выбор?
Нет…
Однако сейчас, услышав голос в динамике телефона, Ева вдруг поняла, что выход был.
Можно было спрыгнуть из этого порочного круга.
Была крошечная остановка, передышка…
Можно было довольствоваться тем, что семья сестры пришла ей на выручку, можно было отойти в сторону, отдохнуть…
Но амбиции и жадность… Они все сгубили.
Когда у Евы по щелчку получилось раскрутить Влада на немаленькие деньги, она вдруг подумала, что может получить больше…
Еще больше.
Она подумала, что такой мужчина не по зубам простушке сестре, и начала действовать.
Но просчиталась…
Или чувства этой пары оказались все-таки сильнее? Они предпочли разбежаться и остаться одинокими, чем сойтись с первыми попавшимися партнерами...
Все это пронеслось в голове за считанные мгновения и стало страшно: слишком громкую и грязную кашу она заварила…
Зачем-зачем-зачем... Очевидно, она была не в себе, когда придумала этот план и наняла людей, которым заплатить могла лишь стряхнув деньги с других!
Может быть, еще не поздно все отменить?