Там не было ни железных дорог, ни судоходных рек и весь путь от Абердина, мы проделали о конь.
Дорога была почти без приключений, если не считать встреченную на лесной дороге компанию молодых идиотов, часть из которых была при смерти. Один из них выстрелил из лука в гнездо Черных ос, которым это естественно не понравилось. Идиотов спасло то, что они сразу пустили лошадей вскачь, а осы за ними не погнались. Ну и то, что я пожалев придурков, наложил на тех из них кому были совсем плохо, Малое заклятие исцеления. Мы заглянули по дороге на ярмарку, полакомились в трактире чудесными пирожными безе и тронулись в сторону столицы баронства, объехав лесом ярмарочную заставу.
А потом начались интересности…
Поперек дороги лежало бревно, на нем стоял самый натуральный пулемет Максим и возле него пребывали абсолютно всамделишные казаки.
Приказный* щёлкнул затвором родной до боли Мосинки, а старший урядник на чистом русском языке рявкнул: «Стой, кто идёт!».
А сзади нам материализовался из леса конный разъезд красноармейцев, в Васнецовких буденновках, не дождавшихся парада в Берлине.
Я отсалютовал правой рукой и ответил по русски же: «Ротмистр Штурм, Седьмой Кинбурнский драгунский полк», а потом понизив голос добавил: «Урядник, а Максимка то рабочий?».
История баронства Вайсротте была на менее фантастична, чем моя…
В мае 1919 года, эскадрон из дивизии Примакова РККА и казачья сотня из состава Первого корпуса ВСЮР Кутепова одновременно были направленны для выяснения непонятных явлений в деревушке Петровское, на нейтральной территории. Там и Красная и Белая разведка засекла непонятные летательные аппараты, что вызвало тревогу в обоих штабах.
Этим событиям предшествовали жестокие бои и посему, и сотня и эскадрон были не полные. Вооружение было стандартное карабины, шашки, пики, чуток Наганов у офицеров и краскомов и один пулемет на Таганке у казаков (трофей). Красные и Белые подошли к Петровскому практически одновременно, увидели в воздухе непонятный цилиндрический объект и под громы и молнии, разразившийся при абсолютно чистом небе, перенеслись на эту землю, причем попали на поле боя между претендентами на баронство. Дружины претендентов увидев непонятное войско, и приняв его естественно за союзников противника ринулись в атаку. Белые и Красные поневоле став спиной к спине, встретили противника точным огнем (народ был погюхавшиц пороха и в Империалистическую и в Гражданскую и латную конницу и крестьянское ополчение порвал, как тузик грелку, ведя огонь не слезая с седел. И учитывая то что пулемет, накрыл точными очередями обе ставки претендентов, после чего конная атака довершила разгром местных. В результате баронство досталось победителям. Когда Рейтар, абсолютно не удивленный пришельцам из другого Мира, описал есаулу Мелехову и комэску Мышлаевскому (подпоручику Первой Мировой), их новое местоположение и их права согласно Ваганума, то Красные и Белые решили объединиться и занять оборону от внешнего мира. Они провели земельную реформу освободив баронских крестьян от крепости, но сделав арендаторами, налоги для горожан и фермеров сохранили те же и стали врастать в местную жизнь. Баронство было территориально изолировано, дорога туда вела только одна, фермы были в основном птицеводческие и экспортировали лучшие яйца в окрестностях, Баронские крестьяне без напряга снабжали и город, и гарнизон, и баронов прекрасными продуктами. В городе было несколько мануфактур по производству куриных консервов и яичного порошка, что разлеталось в пограничном городке-ярмарке на ура.
После войны с соседями и присоединения земель оных к своему Лену, баронство Вайсроттене стало продолжать экспансию и занялось подъемом собственного благосостояния.
В столицу баронства нас сопроводил этот же разъезд, что отрезал нам отступление (на прощание, я подарил уряднику (с братом которого я оказывается вместе воевал), сотню Мосинских патронов, которыми он сразу же стал снаряжать пулеметную ленту (патронов к них осталось очень мало).
Город был не очень большой, но благоустроенный. Бароны, и штаб, обер и унтер офицеры жили в комфортабельных особняках в центре, но была ещё казачья слобода, где были дома казаков и красноармейцев (дома начальства, там так же присутствовали).
Нам устроили горячую встречу переросшую в пирушку, в конце которой бароны попросили о моем личном покровительстве. К ним собирались прислать Рейтара и это очень не нравилось Мелехову и Мышлаевскому, но если баронство возьмёт под свою эгиду Легат, то Рейтарам тут делать нечего, и я естественно согласился. Мне с Ван немедленно выделили особняк, а она автоматически перешла из Кирасир в Рейтары и я назначил ее Рейтаром этого округа. Особняк выходил окнами на площадь, где был городской театр, на котором висела афиша балета, композитора Качесова «Игрок и девушка», по сюжету которого любовница барона, заядлого игрока в кости влюбляется в провинциального астронома, но потом возвращается к игроку. (Потом мы с Ван посетили этот балет и Ван была в восторге, а мне же, испорченному Санкт-Петербургским балетом в первую очередь понравилась чудесная музыка).
Ну что же, вот у меня появился тут свой дом, это конечно не отменяет дальнейшего анабазиса, но даёт ощущение некоторой стабильности. А вот с местными жемчугами, все было не просто… они находились глубоко под землёй, причем за городом и на месте сгоревшего хутора. В местных архивах на тему этого хутора ничего не было по простой причине… архивы отсутствовали. Когда бело-красные союзники захватили баронство по праву Ваганума*, чиновники прошлого режима, сожгли архивы и бросились в бега.
Я не стал полностью вводить Ван в суть своего задания, но она понимала, что я как Легат выполняю некую закрытую миссию. И посему, когда я брал ее на поиски объекта, она лишних вопросов не задавала. А сейчас во время поисков на месте рождённого во время Ваганума хутора, она поняв, что мы ищем ход под землю, внезапно предложила свою помощь…
Оказывается, род Ван имел свой магический секрет… они могли чувствовать подземные. И теперь совместив «Зеленую стрелку» и таланты Ван, я нашел вход в подземелье, а вернее в обычный погреб, правда без люка. Под слоем дёрна был глухой бревенчатый пол, но копыта Орлика сработали лучшим образом и нашим взорам открылся квадратный проем с ровными земляными стенами, посредине погреба стоял грубый стол, а на нем естественно шкатулка, а в углу мерцала куча золота, что было миражом не действующим на меня. Мираж скрывал несколько жутких капканов, в одном из которых торчал костяк человеческой ноги. Я отправил шкатулку в хранилище и выбрался наверх и как только я ступил на траву, проем исчез, как будто его и не было.
*Ваганум — древнее право, по