– Невыносимо, что теперь ты это знаешь, – в голосе Патрика слышится отчаяние. – Ты была мне как дочь, Агата. Очень не хотелось тебя разочаровывать.
– Но в итоге разочаровал! – восклицает Агата. – Кайе было всего двадцать два, Патрик. Как ты мог? Все эти годы держать ее семью в неведении? Ведь ты был начальником полиции. Присягу давал.
Патрик сникает.
– Я так и не простил себя, – говорит он. – Все обернулось ужасной, чудовищной ошибкой. Моя жена… не могла зачать. Теща умирала. Это был кошмарный период. Жена не подпускала меня к себе. И я ведь не первый мужик, загулявший с хорошенькой молодой бабенкой. Скольким надо было пожертвовать? Теперь-то я понимаю, каким эгоистичным ублюдком был. А в то время – нет, не понимал. Мне ведь было чуть больше лет, чем тебе сейчас. И осознал это лишь годы спустя, слишком поздно. Кайе уже все равно.
– Но ты промолчал, даже когда пропали и две другие женщины. А тебе никогда не приходило в голову, что Миика может быть причастен и к их исчезновению? Даже если и нет, горожане все равно в этом уверены. А настоящий убийца Мэри, возможно, по-прежнему прячется среди нас или давно исчез, потому что люди обвиняли Миику. Так же и с Вики. Мы с Алексом шли по ложному следу, думая на Миику, но, если это он и был, мы уже никогда не узнаем!
– Я знал, что он ни при чем, – стонет Патрик. – Ради бога, Агата, он убил жену за то, что она гуляла налево. Он вовсе не был каким-то хищником, который охотится за женщинами по всей стране. И ведь ты же нашла Хильду, верно? Она-то в безопасности.
– Прекрати! – Агата уже рыдает. – Даже не пытайся оправдаться. Ты неправ. Как ты мог так поступить с этими женщинами? – Затем почти шепотом добавляет: – Как ты мог так поступить со мной? Я… я любила тебя как отца.
Патрик кивает. В его глазах Агата читает полное крушение надежд.
– Ты станешь куда лучшим полицейским, чем я, – говорит он. – Разве я не говорил? Ты была моим вторым шансом. Пожалуйста, помни и то хорошее, что я делал. Любил тебя и детей. Для тебя я сделал бы все.
Он улыбается. Такой знакомой милой улыбкой прежнего Патрика.
Агата застывает в замешательстве.
А потом он сует пистолет в рот и стреляет.
Агата в ужасе падает на колени.
Через несколько секунд Алекс обнимает ее.
Они сидят там, около них на земле три тела, белый снег, сколько хватает глаз, пропитан красным.
Алекс с Агатой сидят на заднем сиденье одной из полицейских машин.
Агата смотрит прямо перед собой. Алекс все еще держит ее за руку, но не уверен, что она это ощущает. Женщина словно спит с открытыми глазами, поэтому Алекс потрясен, когда она поворачивается к нему и спрашивает:
– Зачем ты меня искал? – Словно ее только что осенило.
Алекс сглатывает. Сейчас разве время об этом?
– Ни за чем, – качает он головой.
– Быть такого не может. Если ты даже здесь меня нашел.
Агата до сих пор в крови сестры. И Патрика тоже. Она тщетно пыталась его реанимировать. Спасти или снова убить, Алекс не уверен.
Алекс тоже весь в их крови.
Он и хотел бы объяснить, зачем искал ее. Но не в состоянии видеть ничего, кроме этой крови.
Да еще этот внутренний голос.
Ты приехал в Лапландию разобраться в гибели сестры, а не выяснять, кто двадцать лет назад убил какую-то женщину.
– Подожди немного, – просит он Агату. – Поговорим, когда вернемся в участок.
А ведь Алекс даже не знает, будет ли Агата по-прежнему вести дело Вики. Может, его передадут молчаливому, незаметному Йонасу.
Алекс сглатывает. «Прости, Вики, – говорит он мысленно. – Прости. Просто дай мне еще несколько часов. Еще один день».
Я владею ситуацией, думает он. Я справился. И могу держать себя в руках. И впредь буду, даже если дела пойдут из рук вон плохо. Не упаду духом, не опущу руки.
Агата смотрит в окно. Алекс следует за ее взглядом.
Санитары укладывают в машину скорой помощи одно из тел.
Это Лука.
Алекс с ней даже не разговаривал. С женщиной, которая сыграла такую огромную роль в жизни Агаты.
– Она была моей сестрой, – говорит Агата.
– Знаю, – откликается Алекс.
– Я ненавидела ее. Но и любила. А теперь и понимаю. Думала, у нас еще будет возможность все исправить. Когда-нибудь.
Алекс сглатывает.
Агата поворачивается к нему. Он смотрит в сторону. Не в силах смотреть ей в глаза.
– Алекс, – говорит она. – Ну-ка, выкладывай. В чем дело? Говори.
– Кажется, я знаю, кто убил Вики, – шепчет он.
Агата напрягается.
– Кто? – говорит она.
– Агата, ты только что прошла через такое…
– Я начальник полиции, Алекс. И очень хочу арестовать человека, убившего Вики. Рассказывай, что знаешь.
Алекс достает телефон и открывает фотографию. Затем начинает говорить.
Агата приняла душ и переоделась. Она еще толком не оклемалась, хоть и чувствует себя чуть менее выбитой из колеи.
Дети еще не знают. Агата позвонила Бекки на случай, если до нее долетят какие-то слухи. Покончив с этим допросом, Агата поедет туда и расскажет им, что Лука мертва. Агата думает, что они не удивятся. Лука ведь не собиралась стареть. Правда, никто не мог предсказать, что она умрет вот так. Отдав жизнь за Агату. И это, между прочим, что-то да значит. Что-то очень-очень важное. Вот только Агата еще не поняла, сложнее ей от этого или легче.
Лучше было бы ей, если бы Лука умерла, а Агата так и не простила бы сестру, а продолжала ненавидеть? Агата не знает. Но знает, что, останься Лука жива, они, скорее всего, пережили бы еще не одну драму и светопреставление. Луке не хватило бы духу надолго задержаться на пути истинном. Что бы она там ни утверждала.
Агате хочется верить, что так будет лучше. Для всех них.
А вот о Патрике она думать не может. Пока нет.
Пока же Агате нужно выкинуть все это из головы и думать только об Алексе.
И добиться правосудия для Вики.
Ниам Дойл сидит перед Агатой в допросной.
Агата задавалась вопросом, солгала ли Ниам, чтобы обеспечить Гарри алиби. Алекс сказал ей, что у него тоже возникли сомнения. Уже по первым допросам стало ясно, что для Ниам Гарри гораздо важнее, чем она для него.
Но то, что обнаружил Алекс…
Агата уже видит,