– Да, конечно, – ответил тот, достав платок из кармана и протирая вспотевшую лысину. – Уверен, что этот вопрос мы сможем решить.
– Ну а потом, я думаю, – сказал я ему, – будет справедливо, если ребёнок с таким тяжёлым заболеванием будет получать путёвки по санаторно-курортному лечению раз в полгода, а товарищ Мокроусов с супругой раз в год. Правильно, товарищи? – снова обратился к местным чиновникам.
– Конечно, конечно, – заверил меня Гостинский.
***
Москва, общежитие МГУ
Луиза сидела в своей комнате в общежитии и пыталась упаковать вещи, собранные для поездки на картошку. Когда она сложила на кровати все, что ей может потребоваться, получилась очень внушительная гора вещей. Было очевидно, что все взять с собой не выйдет. Поэтому сейчас девушка сидела и пыталась понять, без чего сможет обойтись в ближайший месяц. Ситуация осложнялась еще и тем, что не было уверенности в условиях, в которых предстоит жить.
Понимая, что, не имея опыта таких поездок, она может оказаться в сложной ситуации, Луиза предварительно собрала информацию о поездках на картошку, расспросив студенток старших курсов. Повезло, что ее новые знакомые из числа немецких студенток были очень общительны и знали много русских.
Старшекурсницы объяснили Луизе, что поездки на картошку очень сильно отличаются друг от друга. Все зависит от того, куда попадешь. Некоторые девушки рассказывали, что жили во время поездок во вполне комфортабельных домиках в пионерском лагере и питались трижды в день в столовой. А были и такие, кто во время поездок на картошку спал на полу в сельском клубе, а еду готовили сами по очереди на примусах, а иногда на кострах, как в походе в лесу.
Послушав эти рассказы, Луиза начала понемногу паниковать. Она никогда не любила походы и совершенно не была готова к бытовым неурядицам. Жизнь без возможности принять вечером горячий душ казалась ей очень тяжелой и в корне неправильной. Но она уже согласилась ехать, так что отступать было нельзя, поэтому помимо информации об условиях проживания она попросила у старшекурсниц еще и несколько советов по поводу того, что лучше надеть. И тут выяснилось, что из предложенного ей списка у нее почти ничего нет. Весь ее гардероб был подобран из расчета на жизнь в столице, а не на сбор урожая в неизвестном советском колхозе. Так что Луиза с парой подруг пробежалась по магазинам в надежде купить недостающее. Купили ей в итоге только тяжелые и неудобные резиновые сапоги и мрачноватого вида спортивный костюм, который она сама никогда бы не выбрала и на себя не надела в обычных обстоятельствах.
– Зато его не жалко, – уверенно заявила Лиза, одна из старшекурсниц, которая просвещала Луизу об особенностях местных выездов на картошку, а потом предложила помочь с покупками. – Увидишь, что он очень тебе пригодится, еще спасибо скажешь, – уверенно добавила девушка.
– А сапоги только такие? – неуверенно спросила Луиза девушку.
– А что с ними не так? – удивленно посмотрела на нее Лиза. – Сапоги как сапоги. Обычные.
– Они тяжелые очень, – пожаловалась Луиза, удержавшись от ремарки о том, что сапоги еще и страшненькие.
– Ну да. Но они все такие, это же резина, – пожала плечами Лиза.
Больше ничего из списка Луиза покупать не стала. Вещи в магазинах ей категорически не нравились. А покупать что-то, что пригодится только на этот месяц и потом выбрасывать, ей казалось нерациональным. Подберу что-то из того, что у меня есть, – решила Луиза, – просто буду носить аккуратно и все. Всего-то четыре недели, не такой и большой срок…
***
Москва, завод «Серп и молот»
Ваганович решил прогуляться после обеда, и уже пошел к двери, когда она открылась и на пороге появился Мыльников.
Мыльников намылился ходить к нему чуть ли не каждый день, как к себе домой. И изрядно ему уже надоел, честно говоря. Но тем не менее деньги на нём Ваганович делал неплохие. Так что деваться некуда – придётся потерпеть очередной его визит и болтовню, которую невозможно заткнуть. Иной раз и голова начинает болеть после его очередного визита.
Постаравшись скрыть своё неудовольствие от нарушенных планов, он любезно улыбнулся и сказал:
– Здравствуйте, Алексей Владиславович. Какими судьбами к нам?
– И вам не хворать, Аркадий Павлович! Да вот, появилось время. Решил заскочить к вам, уточнить, как у вас дела?
– Прекрасно. У меня все прекрасно, Алексей Владиславович.
Чем черт не шутит? – подумал Ваганович, – может, удастся его вытащить на прогулку хоть?
– Может быть, по двору прогуляемся? А то надоело сидеть всё время взаперти. – предложил он.
– Да я бы с удовольствием, Аркадий Павлович. Да вот, к сожалению, прихромал, только немножечко и хожу вот по заводу.
Он, правда, совсем не хромая вошел. Но что ж поделать? Не будешь же ему прямо говорить, что он врёт.
Так что Вагановичу пришлось окончательно отказаться от планов на небольшую прогулку после обеда. А жаль, говорят, она пользительна для здоровья.
Смирившись со своей судьбой, он спросил Мыльникова:
– Может быть, что-то новое расскажете, Алексей Владиславович?
Сам он вернулся к себе за стол. Мыльников тут же радостно присел на стул напротив него.
– А и расскажу, Аркадий Павлович. Пожалуй, сегодняшняя самая интересная новость, которая вызвала горячие дискуссии среди наших мужчин – это появление у Тамарочки новой сотрудницы.
Ваганович вспомнил, что Мыльников называл Тамарочкой заместителя начальника отдела кадров. Тот между тем продолжил:
– Такая аппетитная молоденькая девочка, вы б только её видели. Всё при ней: и фигура, и личико. Очень симпатичная девчуля. Но только вы, Аркадий Павлович, смотрите, руки с ней не распускайте.
– Да я и не думал, – тут же ответил Ваганович. – С чего бы я вдруг начал это делать?
Правда, он тут же понял, что в этой фразе есть какой-то скрытый смысл. И Мыльников явно хочет, чтобы он спросил его об этом. Вот же вечно ничего прямо не скажет, любит загадки всякие загадывать. Но куда деваться? Всё равно же с ним