– Это царство Га́деса, – сказали могучие Диоскуры, Кастор и Полидевк. – Здесь входы в подземный Тартар.
– Берегитесь Тана́тоса, демона смерти, – прибавил Орфей. – Не спите, потому что Танатос коварен и убивает во сне.
Но Язон отвечал:
– Лучше Тартар, чем бурное море. Дождёмся рассвета.
Аргонавты бросили якорь и укрепили его в песке, чтобы волны не смыли корабль. Тесно прижавшись друг к другу, они забились под борт корабля, тщетно стараясь укрыться от холода. Руки и ноги их коченели, а зубы стучали. Утомлённые бурею головы сами клонились на грудь, и веки слипались.
Видя, как трудно могучим героям бороться со сном, Мелеагр укрепил на мачте свой бронзовый щит и принялся колотить по нему рукояткой меча. Медным звоном будил он усталых товарищей, чтобы страшный Танатос не похитил их души во сне.
Как Язон и Медея очистились от греха у волшебницы Кирки
Розовоперстая Эос встала над морем, и Солнце на огненной колеснице выкатилось из-за туч. Зоркий Линкей сейчас же приметил тропинку на чёрной скале. Но, приблизившись к ней, аргонавты увидели не тропинку, а подобие каменной лестницы, вырубленной в скале руками титанов. Тяжёлые глыбы громоздились одна над другой до самого неба.
– Не ходите наверх, – сказал осторожный Тифий, – там живут великаны.
Но бесстрашный Язон возразил:
– Кто боится, пускай остаётся внизу. Я же взойду на вершину скалы и увижу, куда занесла нас судьба.
И герои в молчанье последовали за ним. Целый день поднимались они по гигантским ступеням, становясь друг другу на плечи и хватаясь за камни руками. Руки их срывались, а ноги скользили по гладкой скале.
– Что мы ищем? – твердили друг другу Зет и Калаид. – Куда мы стремимся? Чем карабкаться вверх к неведомой цели, не лучше ли нам возвратиться назад, сесть на «Арго» и выйти в открытое море?
Но Язон отвечал:
– Неразумны такие слова. Или буря напрасно прибила нас к этой земле? Кто из вас поручится, что там, наверху, не живёт волшебница Кирка?
И опять аргонавты пускались в томительный путь через пропасти и провалы. А взойдя на вершину скалы, оглянулись на море, и «Арго» показался им меньше скорлупки лесного ореха.
Вдруг Линкей закричал:
– Там город, за лесом, внизу. Вижу, как поднимается дым над домами.
Герои спустились с горы и вступили в долину, залитую светом. Утонув по колено в траве, бродили здесь тонкорунные овцы, и пчёлы жужжали кругом, привлечённые мёдом цветущих деревьев. В тёмных листьях висели повсюду золотые плоды.
У дороги стоял старый пастух, опираясь на посох, а тучные свиньи взрывали носом лиловую пашню.
– Чей это город мы видим вдали? – окликнул Язон пастуха. – И чей это храм из чёрного камня?
– Город наш, – ответил пастух, – а храм беспощадных Эриний. Некогда здесь обитали кикло́пы. Они разоряли селения и пожирали людей. Но с той поры как нашим городом правит волшебница Кирка, киклопы покинули остров, и мир царит на земле.
– Слава великим богам! – воскликнул Язон. – Мы близко от цели.
И все повторили за ним:
– Слава великим богам!
Одни Бореады молчали, хотя и уверились, что роптали несправедливо.
Скоро заметил Язон и дом волшебницы Кирки, сложенный из тяжёлых камней на открытом и солнечном месте. Около входа лежали огромные горные львы и свирепые с виду волки. Завидев пришельцев, они поднялись, но без гнева, миролюбиво махая хвостами, ждали, покуда те подойдут. А из дома звучала приятная песня. Скрываясь за тканью, которою были завешены двери, волшебница пела, и тонкая ткань колебалась от ветра.
– Слышите голос? – сказал Орфей аргонавтам. – Кирка, наверное, молода и прекрасна. Она нам поможет.
Не успел он сказать, как ткань, отнесённая ветром, открыла незапертый вход и герои увидели Кирку. Удивлённые, они отступили назад.
Мудрая Кирка сидела на троне, украшенном хитрой резьбой, величавая и седая. Её иссохшие руки недвижно лежали на поручнях трона. Бесчисленные морщины избороздили её лицо, такое же древнее, как земля. Только глаза божественной жрицы Эриний светились, как два драгоценных камня.
– Кто вы? – сурово спросила она аргонавтов. – Откуда пришли и чего вы хотите?
Звери, услышав её слова, улеглись у порога, а Язон приблизился к входу с надеждой и страхом.
Но надежда героя была напрасна. Как только древняя Кирка узнала, что аргонавты умертвили Абсирта у жертвенника Артемиды, она отказалась и слушать Язона.
Тщетно он заклинал непреклонную жрицу очистить его от крови юного брата Медеи.
– Вы совершили ужасное злодеянье, – сказала волшебница Кирка. – Нет на земле вины тяжелей, чем убийство того, кто скрывается в храме и ищет спасенья у алтаря. Я давно живу на свете. Глаза мои видели Зевса ещё молодым, но не случалось мне слышать, чтобы сестра заманила на гибель любимого брата. Оставьте нашу страну, вероломные чужеземцы. Я не хочу, чтобы ноги злодеев ступали по её священной земле.
И, видя, что странники медлят, не в силах уйти, она повторила:
– Кто вы и как вас зовут? Вы рассказали мне всё, а имён не назвали. Откройте же их, чтобы все люди знали, как называть осквернителей храма Артемиды.
Язон, потупясь, молчал. Не хотелось герою, чтобы имя его люди произносили с проклятьем, как имя злодея. С тяжким вздохом, не отвечая старухе, повернулся он, чтобы уйти. Но Медея, стоявшая сзади, смело приблизилась к трону. Кирка в недоуменье смотрела на девушку, подходящую к ней без боязни. Вдруг она поднялась с высокого трона, поражённая блеском очей Медеи, и в волненье спросила:
– Дева, по светлым чертам – ты дочь огнеликого бога,
А по сиянью очей – мне молодая сестра.
Гелиос только один такое сиянье дарует
Смертных глазам от него в мире рождённых людей.
Ни всемогущая скорбь, ни ядовитые слёзы,
Ни смертоносный недуг – старости верная тень –
Солнечный этот огонь в глазах погасить не способны.
Кто ты, родная моя? Имя своё назови.
– Дочь я Эета-царя, – отвечала старухе Медея. –
Гелиос, солнечный бог, дедом приходится мне.
Проклято имя моё, а если и ты не поможешь,
Братоубийцей меня станут в глаза называть.
Не успела она договорить, как древняя Кирка, дрожа, привлекла царевну к груди.
– Если и