Не послушалась и долбня.
– Ну, погоди, долбня! – говорит воробей. – Я на тебя червей нашлю! Черви, черви, идите долбню точить: долбня не хочет волов долбить-колотить, волы не хотят воду пить, вода не хочет огонь тушить, огонь не хочет палки спалить, палки не хотят собак бить, собаки не хотят волков пугать, волки не хотят на коз нападать, козы не хотят ветку глодать, ветка моего воробушка не хочет качать, а он, маленький, плачет, заснуть не может.
Не послушались и черви.
Тогда воробей говорит:
– Ну, черви, погодите! – И попросил: – Куры, куры, пожалуйста, идите червей клевать: черви не хотят долбню точить, долбня не хочет волов долбить-колотить, волы не хотят воду пить, вода не хочет огонь тушить, огонь не хочет палки спалить, палки не хотят собак бить, собаки не хотят волков пугать, волки не хотят на коз нападать, козы не хотят ветку глодать, ветка моего воробушка не хочет качать, а он, маленький, плачет, заснуть не может.
Пожалели куры воробушка.
– Ладно, – говорят, – поможем!
Пошли куры червей клевать – и теперь клюют.
Пошли черви долбню точить – и теперь точат.
Пошла долбня волов долбить – и теперь долбит.
Пошли волы воду пить – и теперь пьют.
Пошла вода огонь тушить – и теперь тушит.
Пошёл огонь палки жечь – и теперь жжёт.
Пошли палки собак бить – и теперь бьют.
Пошли собаки волков пугать – и теперь пугают.
Пошли волки на коз нападать – и теперь нападают.
Пошли козы ветку глодать – и теперь глодают.
А ветка покачала воробушка. Перестал маленький плакать. Заснул.
И теперь ветки качаются. Всё качаются, качаются, качаются. Баю-бай, засыпай! Баю-бай! Баю-бай!
Волк и волчица
Разговорилась как-то раз волчица с волком.
– Плохо тебе, волк, живётся, – говорит волчица.
– Почему? – дивится волк.
– Да ты всё по кустам скитаешься, от людей скрываешься.
– Хм, – бурчит волк, – так ведь и ты от людей прячешься…
– Нет, я где хочу, там и хожу, и меня никто не видит.
– Ну, это ты врёшь, голубушка! – не соглашается волк. – Тебя видят так же, как и меня!
– Что ж, – отвечает волчица, – хочешь верь, хочешь нет, а я правду говорю!
Волк оторопело покрутил головой и говорит:
– Коли так, давай проверим. Я спрячусь в кустах, а ты иди в поле. Поглядим, увидят ли тебя люди.
– Ладно, – воскликнула волчица, – поглядим!
Спрятался волк в кустах, а волчица вышла в поле. Увидели её пахари и давай кричать:
– Волк, волк! Ату волка!
Услыхал волк из кустов, что его вспоминают, затрясся от страха – и ходу в лес. Бежит и думает: «Чудеса: волчица в поле вышла – и ничего, а я в кустах сидел – и меня заметили».
Догнала его волчица и спрашивает:
– Ну что: чья правда?
Отдышался волк и говорит:
– Твоя правда. Ничего не скажешь. Но коль бы не проверил, никогда бы не поверил!
Козёл – стеклянные глаза
Жила-была одна бедная старушка. Ничего у неё не было. Только маленькое поле возле самого леса. Посеяла она на том поле овёс. «Соберу урожай, – думает, – овсяную кашку буду себе варить».
Вот пошла она посмотреть: не поспел ли овёс? Пришла на поле, а в овсе козёл стоит: веточки ломает, зёрнышки глотает, одну солому оставляет, да и ту примятую.
– Ах ты, озорник! – говорит ему старушка. – Что же ты делаешь? Прочь, козёл, из овса! Прочь, козёл, из овса!
А козёл не идёт.
– Или ты не видишь, – говорит, – я козёл – стеклянные глаза, золотые рога. Глазами моргну, рогами пырну – из тебя и дух вон!
Делать нечего. Повернулась старушка и пошла домой.
Идёт доро́гой и плачет.
Вдруг медведь из лесу топает.
– О чём, бабушка, горюешь?
Рассказала старушка про свою беду.
– Так и так, – говорит, – как мне не горевать? Повадился козёл в мой овёс. Никак его оттуда не выгнать.
– Посиди тут, обожди меня, я того козла выгоню! – сказал медведь и пошёл к полю.
Подошёл он к овсу и кричит:
– Прочь, козёл, из овса! Прочь, козёл, из овса!
А козёл не идёт.
– Ах ты, медведище-глупище, – говорит, – или ты не видишь: я козёл – стеклянные глаза, золотые рога. Глазами моргну, рогами пырну – из тебя и дух вон!
Испугался медведь и убежал.
Не дождалась медведя старушка. Сидит на камушке у дороги и плачет. Вдруг бежит волк.
– О чём, бабушка, плачешь? – спрашивает.
Рассказала она о своей беде.
– Так и так, – говорит, – как мне не плакать? Повадился козёл в мой овёс. Никак его оттуда не выгнать.
– Я его выгоню!
– Где тебе выгнать! Сам медведь гнал – не выгнал!
– Ну а я выгоню!
Подошёл волк к овсу и говорит:
– Прочь, козёл, из овса! Прочь, козёл, из овса!
А козёл не идёт.
– Ах ты, волчище-глупище, сам уходи, пока цел, – говорит, – или ты не видишь: я козёл – стеклянные глаза, золотые рога. Глазами моргну, рогами пырну – из тебя и дух вон!
Испугался волк и убежал.
Не дождалась и волка старушка. Снова заплакала. Вдруг откуда ни возьмись лисица бежит. Подбежала и спрашивает:
– О чём, бабушка, плачешь? О чём горькие слёзы льёшь?
Старушка рассказала лисице про свою беду.
– Так и так, – говорит, – как мне не плакать? Как же горькие слёзы не лить? Повадился козёл в мой овёс. Никак его оттуда не выгнать. Медведь гнал – не выгнал. Волк гнал – не выгнал.
– Не беспокойся, бабушка. Уж я-то его выгоню!
Подошла лиса к овсу и говорит:
– Прочь, козёл, из овса! Прочь, козёл, из овса!
А козёл не идёт. Так лисе отвечает:
– Сама уходи, лисица-глупица. Или ты не видишь: я козёл – стеклянные глаза, золотые рога. Глазами моргну, рогами пырну – из тебя и дух вон!
Испугалась лисица и убежала.
Не дождалась старушка лису. Пуще прежнего заплакала. Вдруг пчела летит. Подлетела и спрашивает: