— Расскажите подробнее о кристалле превращений, — почти что приказывает Ар-Фэйниэль.
Надо же, позабыл о Торонате и схватился за новое дело. Странно, убийство лорда будет куда важнее, чем ограбление обычной лавки в портовом районе… Хотя, может, это в нем уязвленное самолюбие говорит? Не часто инспекторов города сажают в чулан.
— Принесите мне сначала вон ту голубую бутылочку, пожалуйста, — говорю я, указывая на самый верхнюю полку стеллажа со снадобьями.
Тот смотрит на меня с недовольством, но я делаю жалостливый вид, и ему ничего не остается, как начать забираться на лестницу. Эльф делает это очень легко, очень красиво, практически невесомо, спокойно подтягиваясь на сильных руках.
На самом деле мне нафиг не сдалась голубая бутылочка, просто хотелось отомстить этому засранцу, заставившему меня лазить на верхотуре пол-утра. Ну и рассмотреть чьи-то ягодицы — это лучшая позиция, безусловно. А попка у нашего инспектора как самый крепкий орех. Не налюбуешься.
— И вот эту, оранжевую, на стойке, — добавляю я, когда он элегантно спрыгивает на пол.
Мужчина смотрит на меня с подозрением, но все-таки приносит обе стекляшки. Показательно отставляю голубую в сторону и делаю из другой пару глотков. Бровь Адэртада медленно ползет вверх, но он молчит, делая вид, что не раскусил моей очевидной мести.
— А теперь я хочу услышать про кристалл превращений, — напоминает он, как только я закупориваю свое лекарство.
— Артефакт, — поясняю я. — Очень древний и очень редкий. В Кэлэрдайне их осталась буквально только пара штук.
— Откуда же он у вас?
Смотрю на инспектора с возмущением.
— Это что за намеки такие⁈ — спрашиваю я, хотя я в общем-то понимаю причины его сомнений. — Он достался мне вместе с лавкой.
— Откуда тогда он взялся у прежнего владельца? — не сдается тот.
— Чего не знаю, того не знаю, — огрызаюсь.
Хотя я знаю. Точнее догадываюсь.
— И для чего он мог им пригодиться? — надавливает Адэртад.
— Для чего угодно, — отвечаю я. — Его задача — преобразовать один элемент в другое. Для волшебников или алхимиков просто незаменимая вещь. Но его можно использовать и по-другому. Например, превратить камень ограды в, скажем, стекло, которое можно разбить…
— Тогда для преступников это тоже незаменимая вещь! — хмыкает эльф.
— На самом деле работать с ним не просто, — уточняю я. — Вещица капризная, и при невнимательности или по незнанию, хлопот не оберешься. Да и управиться с ним может не каждый, так что это скорее чей-то заказ.
— Чей?
— Не знаю. Алхимика или…
— Или?
— Уверена, что Артанис Ангрэм очень бы хотел заполучить такую штуку.
— Вы пытаетесь сказать мне, что один из самых известных волшебников города организовал нападение на «Ядовитый плющ», чтобы забрать у вас кристалл?
— Я только сказала, что он явно хотел бы им обладать. А кто организовал нападение, это вы мне должны пояснить, — отвечаю я нагло. — Разве нет?
Адэртад легко выдерживает мой взгляд, даже в ответ давит своим. И как у него получается одновременно бесить меня и возбуждать? От вида этого горячего эльфа внутри все закипает. Хочется или убить его или закричать: «Ну же, арестуйте меня, инспектор!» Два раза, желательно.
— Я обязательно все вам поясню, — говорит он низко и гулко, каждым словом словно вбивая в меня кол. — Но для начала…
И вдруг срывается с места, отправляясь в кладовку, но уже через секунду возвращается, волоча за собой все еще практически бездыханного Тони.
Глава 12
— Приведите-ка его в чувство! — говорит Адэртад, бросая несчастного оборотня на пол.
При падении могучее тело Тони издает гулкий звук, заставляя Эклипса и Аэро, расположившихся на лавке у выхода, вздрогнуть. Феи не большие поклонники насилия, в любом его проявлении. И при подобных событиях чувствуют себя неуютно.
Я вздыхаю. И что опять задумал этот неугомонный инспектор? Надеюсь, не допрос с пристрастием? Если он начнет издеваться над волком, феи этого не выдержат. Кхм… Кхм… Точнее я не выдержу. Дамы же такое видеть не должны, верно?
Нерешительно иду за волчьей травой. Для оборотней она как нашатырь, так что самое оно. Присаживаюсь к Тони, подсовывая ему под нос пучок, и при этом стараюсь не дышать самой, потому что пахнет она как ящик с носками. Мужскими. Не стиранными. Ношенными пару недель.
Волк практически тут же открывает глаза и вскакивает на ноги. Стремительно, как несущийся в бездну камень.
— Эйн! — то ли кричит, то ли выдыхает он, бешено оглядываясь по сторонам.
— Успокойтесь, — приказывает Адэртад, обдавая его холодом и недовольством. — Все уже закончилось.
— Закончилось? — переспрашивает Тони и, принюхиваясь, озирается.
Его взгляд останавливается на мне, все еще сидящей у его ног, и он галантно и картинно подает мне руку. Прямо как герой-спаситель из женских мечтаний. Не хватает лишь, чтобы ветер развевал на голове его темные локоны. И немножко локоны на груди…
Оборотень легко поднимает меня, настолько легко, что даже как будто чуть подкидывает в воздух. И, чтобы случайно не навредить, подхватывает на лету, обхватывая за талию, осторожно приземляет. Оказавшись в его объятиях, гляжу на инспектора, чей ледяной взгляд становится еще кольче. Того и гляди изрыгнет сосульку и воткнет прямо в несчастного волка. Ищи-свищи потом оружие убийства.
— Именно, что пока вы валялись без сознания, грабителям удалось скрыться, — говорит Ар-Фэйниэль, пытаясь уязвить.
Можно подумать, он успел сделать что-то стоящее! Напомнить, чем ты занимался в кладовке, пока меня обдирали как липку?
— Грабителям? — волк снова принюхивается и перечисляет. — Орк, кварк, кто-то… Кто-то… слишком много всего…
— Неплохо, — констатирует эльф. — Проследить сможете?
Тони кивает.
— Из вас получались бы недурные следователи, умей вы держать себя в руках.
Тони разводит руки в стороны и лыбится, как бы говоря: «Что поделать, такая натура». Но это залихватское подтверждение своей сути, кажется, бесит утонченного и приглаженного Адэртада еще больше.
— А теперь уберите лапы от мисс Незабудки и помогите-ка следствию, —