Эльф делает ко мне пару шагов, заставляя сердце тревожно подскакивать, и я чувствую, как теплые умелые пальцы начинают расстегивать многочисленные пуговицы у меня на спине.
От каждого нового прикосновения, во мне пробегает очередной разряд, и я не знаю, каким именно усилием воли я умудряюсь сдерживать рвущиеся из горла стоны. Наверное, если бы той самой жаркой (из всех в моей жизни) встречи в подсобке не было, я бы спокойнее воспринимала происходящее. Но это произошло, и произошло совсем недавно, чтобы остаться в памяти в мельчайших подробностях, так что фантазия сама собой развивает то, что происходит сейчас в то, что должно было произойти тогда.
— Давайте же скорее! — недовольно вопрошаю я, с трудом сдерживая разыгравшееся воображение.
От тяжелого и частого дыхания грудь настолько ходит ходуном, что тугой материал платья буквально удушает. Начинаю понемногу понимать дам из романов, терявших сознание на балах и приемах. Мне кажется я и сама недалека от того, чтобы грохнуться в банальный обморок.
— Есть вещи, которые стоит делать с чувством и расстановкой, — слышу я сзади хриплое уточнение.
Слишком близко, чтобы это никак не волновало.
— Например, раздевать женщин? — я стараюсь говорить так, словно ничего не происходит, но это труднее, чем кажется.
— Особенно раздевать женщин, — отвечает тот без тени улыбки.
Черт побери, Адэртад, ну и какого дьявола ты сейчас творишь⁈
— И тем более, таких как вы… — добавляет он, и на сей раз это звучит не просто недалеко, это звучит в непосредственной близости от моего уха.
— Таких как я? — спрашиваю я уже с вполне очевидным придыханием.
— Именно, мисс Незабудка. Таких как вы.
— Подозреваемых в преступлении? — все еще пытаюсь я вырулить на безопасную тропинку юмора и иронии.
Но эльф отчего-то на мои провокации не поддается.
— Нет, я имел в виду несколько другое…
— Что же?
Чувствую на шее, прямо у самого роста волос легкое воздействие его жаркого дыхания.
— Это… — говорит он, едва-едва не касаясь моей кожи губами.
Место, так и не изведавшее его прикосновения, вспыхивает, словно это вовсе не мое воображение рисует на нем жаркий поцелуй, и тело мгновенно сотрясает легкий, но вполне ощутимый озноб.
— Это… — продолжает Адэртад не менее гортанно, и по спине, уже частично освобожденной от тесного платья, проходится горячий след его пальцев. А затем тот оголяет и мое плечо, потянув за край наряда. — Это…
С одной стороны ткань повисает где-то на уровне моего локтя, и впервые за все время, оказавшись только лишь в своем весьма коротком и весьма обтягивающем топике, я чувствую себя настолько незащищенной, словно на мне и вовсе уже нет совершенно ничего.
Все, что я могу, это сжать столешницу, которая находится передо мной еще сильнее, а еще закусить губу, чтобы с моих уст не вырвалось что-то совершенно не то.
— И это… — снова говорит эльф, и на сей раз его рука оказывается в преступной близости от моей груди.
А затем он делает шаг, и все мое тело словно накрывает его властная фигура.
Из последних сил стараясь бороться с этим наваждением, которое уже практически захватило все мое существо, я пытаюсь отодвинуться, но бежать мне некуда, так что я просто втыкаюсь в столешницу животом. Жалкая попытка… Тем более, что Ар-Фэйниэль вовсе не намерен прекращать, и потому его вес, его жар и его необратимость снова приближаются ко мне, застилая собой все, о чем я могу думать в данный момент.
А затем сильная рука инспектора хватает мой подол…
Глава 38
Знаете выражение «не ведаю, что творю»? Может быть, обычно оно используется при несколько других обстоятельствах, но это самое подходящее сейчас объяснение происходящему. Потому что мы оба, кажется, не ведаем что творим.
Хотя, возможно, Адэртад, конечно, и ведает. Но я абсолютно точно забыла обо всем, отдаваясь моменту. Хотя в нашей истории с инспектором, первое, о чем я должна думать — это последствия.
Ведь он все еще расследует серьезное преступление. А я все еще подозреваемая. И, учитывая странную историю моего бывшего босса, возможно, даже, и не совсем невинная. Точнее не то слово, правильно — невиновная. Ведь «невинная» сейчас, когда я изгибаюсь над столешницей, позволяя Ар-Фэйниэлю вторгаться в меня снова и снова, звучит особенно глупо.
Касания эльфа горячи и до жути сладки. Настолько сладки, что, кажется, скоро у меня начнется диабетическая кома. Не знаю, что делает его настолько притягательным. Да, он хорош, и весьма. Но вокруг меня много действительно привлекательных мужчин. Однако ни один не вызывает того же томления, граничащего с безумием.
Его словно соткали из всего, от чего у меня сносит крышу. Его взгляд, его запах, эта дерзкая полуулыбка и длинные тонкие пальцы. Все в нем совершенно до скрежета в зубах. До жгучей ненависти и этой самой страсти, что испепеляет изнутри. Он как тот самый лакомый десерт, который нельзя, но о котором думаешь беспрестанно. Только последствия покруче, чем лишние сантиметры на талии.
Наверное, все и должно было закончиться именно так. Ведь сдерживать эти флюиды, постоянно летающие между нами, бесконечно — просто невозможно. Но вот только, что дальше?
Адэртад делает последний толчок, выдыхая мне в волосы остатки былой страсти, и мое сознание рассыпается осколками экстаза. Слишком хорошо, чтобы было возможно это терпеть. Слишком хорошо, чтобы забыть, сделав вид, что ничего не произошло.
Чертов эльф, сгори ты в аду! И зачем ты только свалился на мою голову? Все ведь шло так замечательно! Я практически устроилась в «Ядовитом плюще», наладила необходимые контакты, распланировала будущее и наслаждалась легким флиртом с другими мужчинами. И однажды наверняка бы встретила очаровательного парня, за которого вполне стоило выскочить замуж. Спокойно, без лишних эксцессов, продуманно и безопасно. Но нет, явился ты, и жизнь неуправляемо покатилась в пропасть. А теперь еще это! Вот это! Проклятье…
Чувствую тепло подушечек пальцев, перебирающих мои локоны и едва касающихся кожи шеи. Инспектор словно играется ими, рассматривая на свету.
— Удивительный цвет, — говорит он тихо, все еще не отрываясь от меня. — Никогда прежде не видел подобного.
Краситель «Indigo blue» AR025 — проносится у меня в голове, но я предусмотрительно молчу. Должна же