И вдруг почувствовала, как мои руки подняли и прижали к своим губам — нежно, с чувством, которое я сама не могла полностью понять. Тем временем серые глаза смотрели на меня так, словно притягивая к себе.
— Разводись, — послышался голос Вальтерна. — Я заберу тебя с ребенком. И неважно, мой он или не мой… Дракон или не дракон. Я просто понимаю, сколько ты сделала для меня… А ещё я понимаю, что настоящая Анна — Шарлотта этого не сделала бы никогда.
Я отвела взгляд, чувствуя, как сердце колотится в груди.
— Знаешь, — тихо ответила я. - Давай сначала я решу вопрос с мужем, а уже потом буду думать…
Я увидела на его губах усмешку.
— Просто завтра я иду в наступление. Сейчас, когда мальчик в безопасности, а дети в форте, я отрежу пути поставок и все связи войска с Исмерией.
В голосе Вальтерна слышалось решимость. Эти слова прозвучали так страшно, что вся прежняя легкость исчезла.
— То, что мальчика нашли, детей вывезли, развязало мне руки. И я могу спокойно атаковать. В газетах меня уже поносят, как могут, мол, где великая победоносная битва? Где она? А я понимаю, что великая победоносная битва унесет тысячи жизней. И не готов к этому. Я хочу обойтись малой кровью. И мне все равно, что король требует героически идти напролом и триумфально гнать врага до самой Исмерии. Приказ короля и так понятен. Но не он будет смотреть вдовам в глаза, а я. Поэтому, что бы мне ни говорили, я сделаю по-своему.
В его голосе слышались нотки гордого упрямства. Я шумно вздохнула. Я ужасно боялась этого момента. И теперь чувствовала, как внутри что-то подрагивает.
— Рано или поздно, — продолжил генерал, словно пытаясь меня успокоить. — слухи о том, что мальчик здесь, просочатся к врагам. И они придут сюда. Стянут свои силы, получат подкрепление из Исмерии и придут. Они будут в гораздо более выгодном положении, чем мы. Ведь к ним будут идти поставки, а к нам — нет. Поэтому я хочу нанести удар раньше, чем они, отрезав путь продовольствия и подкрепления. Здесь я оставлю часть гарнизона.
Я дрожала от страха и внутреннего напряжения.
— Ты пойдешь с ними? — спросила я тихо, колени у меня начали дрожать
Глава 58
На полу лежал пепел, тусклый и серый, словно отпечаток чьей-то разрушенной жизни, и я не могла понять, откуда он здесь взялся. В голове крутились тревожные мысли, сердце колотилось, словно хотело вырваться из груди. Вся комната казалась погружённой в мрачную тишину, нарушаемую лишь тихим шорохом, который я не могла объяснить.
— Кириан! — закричала я, бросаясь под кровать, откуда доносился шорох. Мысленно я молилась, чтобы с ним всё было в порядке. — Малыш, ты как? Ты цел? — мой голос дрожал от волнения, сердце сжалось от страха.
Только я отогнула простыню, как вдруг заметила что-то небольшое, размером со спаниеля, ползающее по полу. Внезапная вспышка огня осветила всю подкроватную темень ярким, пульсирующим светом, будто молния прорезала тьму. — Ой! — вырвалось у меня, когда я дернулась назад. И тут, из-под кровати, медленно выполз маленький черный дракон. Его глаза искрились странным светом, а из ноздрей выходил легкий пыхтящий дым. Он чихнул прямо на ковер, оставляя огромное, темное пятно — ожог. — Моравиа, — прошептал Вальтерн, его голос звучал будто издалека, наполненный смесью удивления и радости. — Сейчас он успокоится и обернется обратно… Он словно говорил сам себе, пытаясь сохранить хладнокровие. А я видела, как вспыхнули его глаза от счастья. Я же стояла, не в силах понять — это мой ребенок? Маленькое, пыхтящее создание, которое только что появилось из ниоткуда? Мое сердце сжалось от невероятной радости и страха одновременно. — Получается, что он… твой? — чуть слышно прошептала я, глядя, как эта крохотная пыхтелка попыталась взобраться на кровать по простыне. — Иди сюда! — прошептала я сама себе, доставая малыша и аккуратно беря его на руки. Он царапался и рвался к крысам, как будто хотел продолжить битву, но я не пускала. Его маленькие когти цеплялись за мою ладонь, а его яростное дыхание наполняло комнату. Прошло всего пять минут, и я вдруг почувствовала, что на мне сидит не просто дракон, а настоящий ребенок! Его тепло, его живое дыхание — всё это было так неожиданно, так трогательно. — Мама! — воинственно сопя, потребовал Кириан. — Ну, можно я еще поохочусь на крыс! Я чуть не расплакалась от счастья и удивления одновременно. — Нет! Они переносят всякую заразу! — выдохнула я, не в силах скрыть свою радость. Мой сын — дракон! Дракон! Какое невероятное чудо! Мое сердце пело от счастья, словно в груди зазвучала симфония победы. И тут же я почувствовала, как сердце сжалось от боли и страха — в моей голове промелькнула страшная мысль: ради моего ребенка, ради его будущего, целая провинция, вся Исмерия, должна была сгореть дотла! Война - то началась из-за него! — Мне нужно подготовиться. Через час мы собираемся и выступаем, — произнес Вальтерн, его голос был полон решимости, но я чувствовала, что в глубине души он тоже переживает. — Ты говорил завтра! — я резко дернулась, понимая, что времени почти не осталось. — Завтра уже наступило, — усмехнулся генерал, его глаза блестели в полумраке. — Час ночи. Ну, что ж… На всякий случай: “Прощайте!”. Мое сердце сжалось. Я посадила Кириана на кровать, а сама вцепилась в руку Вальтерна, словно пытаясь удержать его рядом, несмотря ни на что. — Нет, нет, нет! — вырвалось у меня, обнимая его крепко-крепко, как будто боясь отпустить навсегда. — Всё будет хорошо, — тихо произнес он, гладя мое лицо, словно пытаясь подарить мне хоть каплю уверенности. Я выбежала за ним в коридор, забыв о стыде. В этом мгновении я чувствовала только одно — страх и надежду, переплетённые в едином порыве. Я догнала его через десять шагов, вцепилась в него,, ощущая тепло его тела, его силу. Вдруг он развернулся и, пылко поцеловав меня в губы, оставил в моем сердце след, который я не смогу стереть. Я ощущала каждую его каплю тепла, каждое мгновение, словно последний раз. Я упивалась этим поцелуем, пытаясь что есть силы удержать его за мундир. Я не хочу, чтобы он стал воспоминанием! Не хочу!