Она видела меня наверху.
В этот момент я понял: сейчас или никогда.
Всё прошло быстро. Уже в полете стало ясно, что будет больно. Я лег на воздух косо, под углом к платформе. Потом упал в воду.
Когда я вышел из бассейна, спина горела. Адиль прибежал убедиться, что всё в порядке.
Так или иначе, я прыгнул.
– Хочешь чаю? – спросил Адиль. – Сирийский пирог тоже есть.
Я кивнул. Какой он всё-таки замечательный, Адиль!
Когда дождь перестал, людей прибавилось. Мы снова расстелили одеяло на лужайке и разлеглись. Катинка хотела и дальше отрабатывать кроль. Робби, как и всегда, смотрел в небо. Я прыгнул с семи с половиной метров, и больше мне здесь делать было нечего. К тому же и деньги закончились.
Стало скучно, и я решил открыть свою главную тайну.
– Мы бываем здесь только днем, – сказал я.
– Конечно, – ответила Катинка. – Когда же еще?
– Ночью тоже было бы, наверное, неплохо.
– Ночью? – она посмотрела на меня.
– Да.
– Но всё будет закрыто.
– Да, и всё-таки.
– Что «всё-таки»?
– Почему бы не попробовать? Можно просто перемахнуть через забор.
Катинка смотрела на меня не отрываясь. Потом кивнула.
– О-ля-ля… – прошептала она. – О-ля-ля…
– Что «о-ля-ля»? – устало поинтересовался Робби.
– Ничего, дорогой, спи, – ответила Катинка. – Мы расскажем тебе потом.
– Хорошо. – Робби опять закрыл глаза.
– Здорово… – тихо сказала Катинка. – Просто здорово. Как в криминальном фильме. Но нам понадобится одеяло, и Робби, конечно, захватит своего плюшевого тюленя. И еще термос с какао… ну, и что-нибудь почитать.
– Правильно, – быстро согласился я.
Теперь, когда тайна вышла наружу, мне стало жутковато. Но Катинка уже загорелась.
– Когда? – спросила она. – Завтра?
– Ты шутишь, – так же шепотом ответил я. – Это всего лишь план. Операцию сначала нужно спланировать.
– Да, да! – выкрикнула Катинка. – План. План нужно спланировать.
– Тихо ты… – зашипел я. – И ни слова папе и маме, поняла? И Иоханне тоже.
30
Уже по дороге домой Робби вспомнил, что мы собирались ему что-то сказать.
– В общем, это не так важно, – попытался я его успокоить.
Робби маленький, нельзя быть уверенным, что он не проболтается во время ужина.
– Нет, важно! – заныл Робби. – Я тоже хочу знать!
– Это касается Иоханны, – соврал я. – Похоже, мне опять придется чинить ее велосипед.
– Неправда! – закричал Робби.
– Дело в том, – сказала Катинка, – что Альфу пришла в голову гениальная идея провести ночь на территории бассейна. Что ты об этом думаешь, дорогой?
– Думаю, что это здорово! – Тут Робби наступил мне на ногу за то, что я попытался его обмануть. – Но я возьму с собой плюшевого тюленя.
– Конечно возьмешь, – разрешила Катинка.
– Но сюда нельзя приходить ночью, – рассудил Робби. – Это запрещено, правда?
– Строго запрещено.
– Нас посадят в тюрьму, если поймают?
– Не думаю, но будут большие проблемы.
Робби посмотрел перед собой и задумался.
– Это наш секрет, – предупредил его я. – Ни слова никому, ты понял?
Робби надулся, как будто собирался заплакать. Потом кивнул и до самого дома больше не проронил ни слова.
За ужином папа поинтересовался, как дела в бассейне. Я похвастался, что прыгнул с семи с половиной метров. Папа, конечно, порадовался за меня. Да и мама тоже.
– Еще что-нибудь веселое было? – спросила она. – Вам там не наскучило?
– Не наскучило! – крикнула Катинка и вскочила, чтобы сделать стойку на голове. – Нам там очень нравится.
– А тебе, Робби? – повернулся к Робби папа. – Тебе тоже весело в бассейне?
Мой брат на этот раз решил обойтись без слов и просто кивнул.
С этого момента мы озаботились прежде всего тем, как незаметно ускользнуть из дома, незаметно добраться до открытого бассейна под покровом ночи и так же незаметно искупаться.
Кажется, слишком много «незаметно». Но провернуть это иначе просто невозможно. Только так.
Мы размышляли, как устроить, чтобы нас на ночь заперли на территории бассейна. Можно спрятаться в душевой кабине с вечера, перед самым закрытием. Подождать, пока они закончат с уборкой, и, когда всё стихнет, выйти и искупаться. Потом мы устроим пикник, закутаемся в одеяло и выспимся. А за полчаса до открытия снова зайдем в душевую кабину и выйдем оттуда, только когда снаружи уже будет вовсю кипеть жизнь.
Но тут мы вспомнили о папе и маме, которые, конечно, запаникуют и позвонят в полицию, если мы не вернемся домой к семи вечера.
Кроме того, нельзя исключать, что Морж и его коллеги проверяют каждую душевую кабину перед закрытием. Если они нас найдут, обязательно отберут бесплатный абонемент, и родители запретят нам выходить из дома. Домашний арест как минимум на четыре недели.
– Мы должны перехитрить их всех, – сделала вывод Катинка. – Или раз и навсегда забыть об этом.
Единственный выход был выскользнуть из квартиры, когда мама с папой лягут спать. И вернуться до того, как они поднимутся с постели утром.
Мы попытались представить ситуацию в деталях.
Как сказала Катинка, план нужно спланировать.
31
Тем временем тренировки на соседнем поле шли полным ходом. Порой до нас доносились крики футболистов и звуки ударов по мячу.
Во вторник утром мы в очередной раз заглянули туда. Они тренировались пять против одного и разыгрывали разные ситуации.
После тренировки мы снова отправились за автографами.
Подпись Альфонсо Блазио на катинкиной ноге давно стерлась, мы ведь подолгу находились в воде.
– Альфонсо Блазио! – крикнула Катинка, когда он проходил мимо нас, стуча по асфальту футбольными бутсами. – Смотри, твой автограф стерся! Поставь новый!
Катинка догнала Альфонсо Блазио и снова сунула ему под нос ногу.
Альфонсо Блазио раздавал не меньше сотни автографов в день. Но он вспомнил Катинку, это было видно. Наверное, больше никто не совал ему под нос ногу.
И всё-таки он прошел мимо нее к другим охотникам за автографами.
– Альфонсо Бла-азио-о-о! – закричала Катинка. – Сейчас меня хватит судорога!
Но Альфонсо Блазио только покачал головой. Потом расписался на фотографии, которую протянула ему одна женщина, и пошел дальше. Теперь Катинка разозлилась по-настоящему. Никому не позволено так с ней обходиться!
– Пойдем плавать с нами, Альфонсо Блазио! – закричала она.
Альфонсо Блазио больше ее не слушал.
– Если ты не умеешь, мы покажем, как это делается! – продолжала Катинка. – Мой младший брат Робби тоже только этому учится.
Альфонсо Блазио плохо знал немецкий, но, как видно, что-то понял. Так или иначе, он повернулся и раздраженно посмотрел на Катинку.
– Ну хорошо. Я