Вышел из палатки. Солнце поднималось из-за леса. Тепло. Я прислушивался к тишине, всё хотел услышать птиц или, на худой конец, кваканье лягушек, но тщетно.
Подул слабый ветерок и нарушил мёртвое безмолвие шелестом листвы высоких осин, а по телу словно мурашки пробежали, внеся в душу слабую тревогу. Что это?
Развели костёр с командиром, приготовили гречневую кашу с тушёнкой и объявили подъём.
После завтрака отряд сделал пробный выход в лес, осмотреться, ознакомиться с местом.
Поиск в Карелии сильно отличается от Ленинградской экспедиции. Работать здесь лучше с металлоискателем, чем щупом, так как очень много камней, а они часто созвучны металлу, обманывают слух.
Ходили на разные участки по болоту и мшанику по колено, на котором растёт высокий багульник. Расстояния – от трёх до двенадцати километров.
Переходы нелёгкие, но ребята подготовленные и с достоинством преодолевают возникающие трудности. Местами – густой смешанный лес и полумрак.
Редко-редко какая-то залётная птаха прочивиркает нам вслед, – и опять тишина, только хруст сухих веток под ногами поисковиков.
Сосна, ель, можжевельник, берёза и осина – коренные жители карельских лесов – растут в низинах и на холмах.
Встречаются ели толщиной в обхват. Мощные высоченные деревья устремляются к небу, размахнув лапы веток на несколько метров вширь.
Большинство таких ёлок – «поющие». Подходишь к великану, приставляешь к стволу металлоискатель, и он начинает подвывать, указывая на то, что в дереве – металл. Давно окончилась война, зарубцевались раны от пуль и осколков, но, как и человек, дерево хранит в себе напоминание о войне.
Начинается резкий подъём в гору. Хватаясь руками за ветки деревьев и за всё, что может помочь вскарабкаться вверх, взбираемся на высоту, обозначенную для поиска. Видно, что здесь уже проводились поисковые работы, тем не менее под толстым слоем мха, пронизанного множеством корней деревьев, скрываются мины, патроны, снаряды и останки солдат.
Запикали, заподвывали минники, и отряд приступил к работе. Мы подошли к одному из ранее разработанных на большую площадь раскопу.
По периметру лежит собранный в кучи мох, а на «материке» (так поисковики называют грунт; он здесь что гравийно-песчаная смесь) – пять пар армейских ботинок, противогазы, гильзы от винтовочных патронов и шрапнельный снаряд. Подошвы и каблуки обуви подбиты мощными коваными подковами. Такие ботинки обычно носили бойцы морской пехоты.
На этом месте два года назад были подняты пять солдат Красной армии.
Петя Шумилов, боец нашего отряда, присел на корточки и стал рассматривать вещи. Он покрутил в руках кожаный фрагмент подсумка от патронов и сказал:
– Смотрите, а здесь что-то написано. – И прочитал: – Резанов… – Он протянул мне находку.
Я взял в руки кусок кожи и рассмотрел выцарапанную на нём фамилию РЕЗАНОВ… Инициалы имени и отчества неразборчивы, но читаемы, предположительно, И. П. А сбоку приписано: «ЛАПА».
– Петя, какой же ты молодец! Это очень ценная находка. По ней мы постараемся установить одного из поднятых здесь бойцов и восстановить имя пропавшего без вести. Ты не представляешь, Петро, какой ты умница! Этот лоскут кожи не заметили опытные поисковики, а ты увидел. Внимательность – очень важная черта для бойца-поисковика. Жди поощрения от командира.
Мы продолжили поиск. То в одном, то в другом месте подвывали и пикали металлоискатели.
В это день, кроме привычных патронов, осколков и гранат РГД, Даниил Сумкин нашёл несколько пуговиц от немецкой формы и бляху от ремня с изображением орла со свастикой и надписью: «С НАМИ БОГ». Как она здесь оказалась? Вероятнее всего, позиции переходили из рук в руки.
За ужином командир поблагодарил всех за работу и вручил Петру банку сгущёнки за ценную находку.
В отряде давно стало традицией поощрять сгущёнкой за найденного бойца или интересную находку. Мирраб Фетиханович рассказал ребятам о боевых действиях с немцами и финнами в Лоухском районе. О стратегическом значении станции Лоухи, через которую шли грузы из Мурманска.
Каждый день отряд уходил на поиск. В лагере на этот период оставался дневальный, который следил за порядком и готовил ужин к приходу отряда.
Время летело быстро. Скоро заканчивается экспедиция, и нам всё сильнее и сильнее хотелось найти бойца.
Четвёртого августа – последний день поиска. Командир с одним из ребят поехали на мемориальное кладбище готовить место для захоронения.
Остальным дал задание – идти на поиск с отрядами «Вель» (Вельск) и «Эдельвейс» (Северодвинск) на четырнадцатый километр дороги Кестеньга – Окунёва Губа.
Они должны закончить работы по подъёму найденных накануне бойцов, а мы – искать.
Опять согра, лес, мшаник, и вот мы вышли на небольшую возвышенность, окружённую болотом, и приступили к поиску. Участок основательно взрыт, видно, что здесь велись поисковые работы не один год. Каски, ботинки, противогазы, патроны…
Работали с минниками и щупами, но результат нулевой. Ребята сникли, настроение упало, пришлось их подбадривать.
Наступило время обеда.
Вскипятили воду на костре, заварили чай, вскрыли рыбные консервы, достали остальные припасы. Молча пообедали, настроение не очень. День близился к вечеру, а надежда найти бойца таяла. А тут ещё дождь пошёл.
«Неужели к удаче? – подумал я. – Надежда умирает последней». У вельчан и северодвинцев дело движется к завершению, и своё хорошее настроение они стараются передать ребятам, приободряя их. Надо работать. Надели плащи и продолжили поиск. Даниил Сумкин отошёл от костра всего метров на десять и позвал меня. Я подошёл.
– Кость, – тихо сказал он.
Я бросил взгляд на вскрытый от мха участок и увидел тазобедренный сустав.
– Ну, Даня, ты – молоток, вырастешь, кувалдой будешь! Ты бы знал, как я рад твоей находке! – сказал я, и мы начали копать.
Даниилу семнадцать лет, он не новичок в поисковой работе. На его счету более десяти найденных солдат, в том числе с медальонами.
Он награждён Ленинградским областным движением поисковиков медалью «За активную работу в поисковом движении».
В этой экспедиции также участвовали ещё два обладателя медалей за поисковую работу: Азадов Артур и Чуркин Александр. Тут же нашли другой сустав. Осторожно подрезая корни и скручивая толстый слой мха, словно ковёр, мы обнаружили грудную клетку погибшего и остатки шинели.
Подошли наши ребята, и мы сообща продолжили раскоп. Осторожно извлекали кости рук, ног, ключицы. Вот нижняя челюсть, а черепа нет. Всё больше и больше увеличиваем площадь поиска. Вот обнаружили череп с вмятиной на левой височной части. Вот «ленд-лизовские» ботинки, фрагменты обмоток, два подсумка с винтовочными патронами, три монетки – 10, 15 и 20 копеек, а медальона нет.
Тем не менее настроение приподнятое, все довольны находкой, и мы не заметили, как