— Понятия не имею. В любом случае мимо вас это не пройдет, не волнуйтесь!
— Дядя Вова, вы меня слышите?
Мономах вздрогнул и посмотрел в сторону двери. В проеме, переминаясь с ноги на ногу, стоял Сархат.
— Что случилось? — спросил он.
— Ничего. Мы… мы тут все закончили, как договаривались, и ребята плов приготовили.
— Что?
— Ну, плов… Мы хотим вас угостить. Хороший плов, не сомневайтесь!
Мономах с трудом смог сосредоточиться на том, что говорит Сархат: он размышлял, нужно ли позвонить Сурковой или все-таки сначала поговорить с Павлом.
— Плов… — пробормотал он. — Ладно, тащите сюда ваш плов! И сами идите — чего на улице-то есть, холодно ведь.
— Через пятнадцать минут будем — надо инструмент собрать!
Когда парень удалился, Мономах взял со стола сотовый и набрал номер бывшего однокурсника.
— Ну надо же, какие люди! — услышал он в трубке веселый голос Трубникова. — Неужели решил встретиться?
— Это ведь ты не пришел на встречу выпускников, — парировал Мономах.
— Извини, дела не пустили. Но я правда пытался! Так чего ты звонишь-то?
— Как называется стоматологический центр, где ты работаешь?
— Что, зубы беспокоят? Так ты приходи, я направлю тебя к лучшему специалисту!
— Ты не ответил.
— Про название-то? Ну, «Стома-Плюс» мы называемся. Не слишком оригинально, согласен, но не я ведь владелец, верно? — Трубников громко хохотнул.
— Когда ты работаешь?
— Каждый день, кроме воскресенья. Кстати, могу тебе чистку сделать, почти бесплатно. Почти — потому что в кассу надо хоть что-то кинуть, а то администраторы гундеть начнут.
— Ты во сколько заканчиваешь? Я к закрытию подъеду, есть разговор.
Не успел Мономах повесить трубку, как услышал шум в сенях, и через минуту в комнату ввалились его работники, таща огромный казан. В ногах у них путался Жук, умильно заглядывая в глаза, завороженный божественными ароматами. Сархат со смехом отодвинул пса (Мономах заметил, что он единственный не боится собаки и даже отваживается время от времени трепать ее по холке) и помог приятелям водрузить казан на стол.
— Не пожалеете, дядя Вова! — объявил он. — Здесь лучшая баранина — еле нашли, честное слово, ведь в вашем магазине только говядина и свинина!
Мономах почувствовал, как рот наполняется слюной: запах от закрытого тяжелой крышкой казана и впрямь исходил умопомрачительный, и даже тяжелые мысли и подозрения, одолевавшие его, на время улетучились, уступив место ожиданию гурманского наслаждения.
Алла решила сама встретиться с Олегом Турусовым, последним мужем Джамалии. Личность его вызвала массу вопросов. Во-первых, как вышло, что после развода бывшие супруги решили продолжать сотрудничество? Такое случается, если нет желания делить бизнес, но Агван Гуруль утверждал, что Турусов — всего лишь наемный работник. Значит, Джамалию и Олега держало вместе другое?
Турусов оказался представительным мужчиной с густой окладистой бородой, за которой, по-видимому, нежно ухаживал.
— Странно, что вы пришли поговорить об убийстве Джамалии, — произнес он, узнав о цели визита. — Мне казалось, все выяснилось, ведь убийца арестован!
— Открылись новые обстоятельства. Скажите, как вышло, что после развода вы с бывшей женой остались вместе в бизнесе?
— Мы неплохо ладили, — поправив очки в позолоченной оправе, ответил Турусов. — С самого начала наш брак являлся, скорее, договором о деловом сотрудничестве и только во вторую очередь — союзом двух любящих людей.
— Удивительно, что Джамалия допустила вас к бизнесу, ведь ни один из предыдущих ее супругов не удостаивался подобной чести.
— Ничего странного. Я экономист, разбираюсь в бухгалтерии, а Джамалии требовался человек, который взял бы на себя рутинную часть работы. Она занималась развитием и рекламой, а я вел дела.
— А как же адвокат Джамалии? — решила забросить удочку Алла. — Разве не он этим занимался?
— Ну, я же сказал, что я экономист, а не юрист. Иногда нам требовалась консультация профессионала, особенно когда речь шла об оформлении недвижимости или аренде новых точек. Этим и занимался адвокат.
— А как его зовут?
— Фурсенко, Анатолий Андреевич. Вам нужны его координаты?
— Было бы замечательно. У Джамалии возникали проблемы с недовольными клиентами?
— Если вы спрашиваете, не подавали ли на Джамалию в суд, то — нет, до такого не доходило. Наш бизнес находится в нише, к которой нелегко применить нормы закона. Сама формулировка «эзотерические услуги» с трудом подпадает под законодательство, понимаете? Поэтому и доказать, что услуги предоставлены не в надлежащем объеме, затруднительно. Какие аргументы можно привести, заявляя, что ваши ожидания не оправдались, чтобы возложить вину за это на Джамалию или любого другого работника нашей сферы?
— Как удобно! — хмыкнула Алла.
— Это не означает, что мы не ощущаем ответственности за перемены в судьбах людей, — поспешил оправдаться Турусов. — По этой причине, если возникало какое-то недопонимание с клиентом (а это, замечу, случалось редко), мы улаживали дело миром.
— То есть откупались?
— Выплачивали компенсацию. Клиент должен всегда оставаться доволен, верно? Вот мы и старались его умиротворить.
— Олег Сергеевич, вы часто бывали на даче Джамалии?
Алла любила неожиданно менять тему во время беседы со свидетелем или подозреваемым. В таких случаях человек, приготовившийся врать или лукавить, терялся и мог сболтнуть то, о чем не собирался говорить. Растерялся и Турусов.
— У нее на даче? — переспросил он, хмуря брови. — Нет, а… видите ли, Джамалия вообще редко кого туда пускала. Дача была ее убежищем, местом, куда она удалялась, чтобы побыть вдали от людей. По-моему, единственным человеком, кто посещал ее там время от времени, была ее младшая сестра Санжитма. Она, в отличие от других родичей, близко общалась с Джамалией и пользовалась ее особым расположением.
— Значит, вы там не были?
— Ну почему же, пару раз, наверное, приезжал. По делам. Джамалия удалялась на дачу, когда особенно остро ощущала тоску по погибшему сыну. Такое случалось пару раз в год — когда приближались дни, в которые Даши родился и умер. Джамалия исчезала на неделю, а то и дней на десять. Телефон отключала, и дозвониться до нее не представлялось возможным, но случались ситуации, когда дело не терпело отлагательств — к примеру, требовалась ее подпись на документах или еще какой-то форс-мажор. Вот и приходилось мне ехать и разбираться, потому что никого, кроме меня и сестры, Джамалия бы не приняла.
— На даче нет охраны?
— За домом присматривает ее работник, Алишер. Он живет неподалеку. Она звонила ему за день до приезда, и он растапливал камин, убирал сухостой, снимал чехлы с мебели. И за собаками, кстати, он ухаживал. Эти собаки, с позволения сказать, такие страшные звери — просто ужас! Они никого к себе не подпускали, кроме тех, кого знали очень хорошо. Я в число их любимцев не входил.
«Отлично, — подумала Алла, — вроде бы ничего не значащей фразой попытался снять с себя подозрение в том, что имел возможность проникнуть в дом и убить бывшую. С другой стороны, с чего бы ему беспокоиться, ведь убийца пойман? Или Турусов сомневается, что за решеткой — убийца?»
— А вас не удивило, — сказала она вслух, — что Широков сумел проникнуть в дом беспрепятственно? Как он прошел мимо таких грозных охранников, как кавказские овчарки?
— Насколько я помню, когда на место прибыла полиция, псы находились в вольерах.
— Зачем держать собак, если они не могут выполнять обязанности по защите хозяина? — удивилась Алла.
Турусов только плечами пожал.
— Она выпускала их на ночь, а днем-то чего бояться? Кроме того, псы такой хай поднимали, если кто-то незнакомый на территорию заходил, — заслушаешься!
— А кто вызвал полицию, Алишер? — снова спросила она.
— По-моему, да. Он, что ли, собак пришел покормить… Да вам лучше с ним самим поговорить. Хотите дам адрес? Он по-прежнему работает по дому, хоть там и воцарилась сестрица Джамалии, так что вы всегда сможете его разыскать.