Глухой гул молота об наковальню донёсся из глубины горы — шесть вечера. Маг земли подошёл к узкому окну, взирая на раскинувшийся внизу подземный город. Огни кузниц мерцали, как звёзды в каменном небе. Всё было под контролем. Пока что. И вот это «пока что» крайне его нервировало.
Он тяжело опустился в резное кресло из чёрного обсидиана, а его мозолистые пальцы нервно постукивали по рукояти молота со встроенным мана-кристаллом высшего качества. Мысли, словно упрямые горные козлы, скакали по крутым склонам тревожных догадок.
Донесения наблюдателей рисовали странную картину. Монстры, веками стоявшие на страже Обелиска, были уничтожены, причём большую часть работы выполнил один-единственный юнец. Лишь в финале к нему присоединилась та самая убийца из клана Чёрного Полумесяца, которая, если верить докладам, изначально преследовала его. А ещё гном... Бренор, если память не изменяла. Сын Рунара, выбравший своим местом Восьмую шахту, лишённый даже искры магического дара. Правда, на него возлагали огромные надежды. Что ж, бывает. Как говорил Великий Наковаль: «И на старуху бывает проруха».
— «Как же они выжили после падения в пропасть?» — Балмор хмурил густые брови. Если мальчишке помогла магия, то каким образом уцелел простой гном? Силы юного мага вряд ли хватило бы на спасение двоих. Хотя там вроде ещё кто-то был. Какая-то девушка, но вот о ней информации нет, за что кое-кто уже получил причитающие ему наказание.
Хозяева постоялого двора описывали парня как крепкого, но очень молодого — в лучшем случае адепта. Однако как тогда объяснить, что он в одиночку расправился с Королевой Крыс? Даже он, Балмор Громовой Горн, архимаг земли, не смог бы одолеть это древнее чудище с такой лёгкостью, как то было описано в докладе Зорика Рассветного Странника.
В мозгу у старого гнома щёлкнуло, словно замок в дорогом сейфе. Ответ был очевиден — тьма. Только маг тьмы мог обладать такой разрушительной силой. Это объясняло многое. Если эти идиоты с его возрастом ошиблись, или он под личиной… То с такими лучше не ссориться без крайней нужды. Убить-то можно, но если «паренёк» окажется отпрыском могущественного рода... Нет, тут надо тщательно разбираться.
Однако начальник СБ не припоминал, чтобы в последние годы среди тёмных магов появились новые имена. Может, тот тайный следователь из Магического Совета пришёл вовсе не за убийцей, а за этим самым мальчишкой? Версия имела право на жизнь. Только почему он тогда со своим осведомителем говорил только об убийце из клана? — гном от охватившего его раздражения стукнул по столу. К счастью, тот выдержал, и не придётся ждать новый. Опять.
Зорик говорил, что парень пользовался по большей части молнией, оттого он и не придал значения тьме, из-за чего он посчитал, что парень применял артефакт. А оно вон оно как. Получается, всё-таки маг тьмы. С артефактами на молнию.
Что касается Обелиска... Факты говорили сами за себя. Незнакомцы не просто вошли туда — они подготовились основательно. Судя по докладам из лавки алхимика, они потратили целое состояние на зелья исцеления. И что особенно тревожно — торговец, что донёс об этом в службу безопасности, как только юнец вышел из лавки, считает, парень обалдеет рангом выше адепта.
Получается, им известно, что за награда ждёт их в конце, вот потом-то им и нужно столько зелий. Это очень плохо.
Балмор встал и подошёл к карте, висевшей на стене. Его палец с кольцом — имевший в своём навершие огромный рубин, что был подарен ему лично королём за полторы тысячи лет идеальной службы, — остановился на изображении Обелиска.
«Что же Вы задумали, злыдни?» — прошептал он, ощущая, как от непонимания сути происходящего начинает болеть голова. В воздухе явно витало нечто большее, чем простая экспедиция любопытствующих авантюристов. Они явно знали, куда шли. Кто-то проболтался, и ему предстоит это выяснить, а после казнить без суда.
А ещё каких-то три дня назад в отряде бушевал восторг и весёлое настроение. Потому как король пообещал, что в этот раз он отдаст зерно одному из членов отряда. В силу того, что крайние три они разделили между собой. Естественно, два досталось королю, а последний Балмору.
Вот только всё пошло по одному месту.
Чужаки вошли в портал как раз тогда, когда собрались это сделать, и они, правда, на следующий день, но это не важно. С другой стороны, в этом есть и хорошая новость. Убив их там, они скроют следы. Добудут зерно Возрождения и вернутся домой как ни в чём не бывало. Если кто и придёт вслед за магом, то они ничего не найдут. От этих мыслей настроение слегка улучшилось.
Дверь кабинета с тихим скрипом распахнулась, пропуская внутрь коренастую фигуру Скрегга Златозуба. Его артефактные доспехи, отполированные до зеркального блеска, испещрённые сотнями рун, звенели при каждом шаге, а знаменитый золотой зуб сверкал в свете магических светильников.
— Начальник, отряд собран и готов выдвигаться, — доложил он, щёлкнув каблуками.
Балмор, не отрываясь от изучения древней карты, одобрительно кивнул:
— Замечательно. Отправляемся немедленно.
— А король... Он в курсе произошедшего? — осторожно поинтересовался Скрегг, почёсывая свою рыжую бороду, заплетённую в густую косу на боевой манер.
Архимаг земли тяжело вздохнул, беря молот и направляясь к двери:
— Незачем его расстраивать. У него и так дочь в этом году в академию поступает, а тут ещё новости о чужаках... Нет, пусть отдохнёт.
— Горошины? — усмехнулся Златозуб, и его золотой зуб блеснул в полумраке кабинета. К слову, король выбил ему зуб, когда они поспорили, а после распорядился, чтобы поставили этот. Конечно, он был не просто золотым, но и к тому же обладал способностью определять, есть ли яд в напитке или нет.
— Да, — Балмор мрачно ухмыльнулся в ответ. — И, кстати, это была последняя. Запасы пора пополнять.
— Будет сделано, начальник! — Скрегг радостно оскалился, и в его глазах загорелся знакомый всем боевой азарт. Охотиться и драться он любил как никто другой в королевстве.
Тринадцать закалённых в боях гномов собрались в портальной комнате, их доспехи и оружие, вышедшие из-под рук лучших мастеров оружейников гномьего королевства, фонило магией. Всё было заряжено и готово к бою.
Активировав древнюю арку, отряд мгновенно переместился к подножию Обелиска.
Пока