– А можно мне позвонить Тимуру?
Снежана опешила. Растерянно захлопала ресницами и приоткрыла рот. Что-то собиралась сказать? Вряд ли. Скорей всего просто от неожиданности.
Даринка повторила свою просьбу:
– Всего один разочек. Ну, пожалуйста, мамочка. – Голос её звучат так жалобно, а глаза были такими просящими, что хотелось сразу же отдать ей телефон, предварительно набрав нужный номер. Сдерживало только одно: она сама написала Тимуру, чтобы он не приезжал. И если он сейчас услышит такой тон Даринки, то явно подумает о ней, Снежане, как о плохой матери. В данный момент именно такой она себя и чувствовала, ведь если бы она не впустила мужа, если бы не написала Тимуру, то у дочки был бы замечательный выходной. В этом она не сомневалась.
Проглотив вязкий ком в горле, Снежана извиняюще улыбнулась дочке.
– Он же занят, – выдавила она из себя ложь. – Давай не будем ему мешать.
Дочка кивнула, протяжно выдохнув. Поела без энтузиазма, а потом сидела тихонько рядом, пока Снежана мыла посуду. Во время сна прижалась к ней так сильно, будто ей не хватало тепла. Снежана обнимала её в ответ, тихо мурлыча колыбельную и едва сдерживая слёзы. И лишь когда Даринка погрузилась в глубокий сон, она позволила себе беззвучно поплакать. Похоже, сегодня она совершила огромную ошибку...
Юрий не проснулся к пробуждению дочери. Продолжал всё так же дрыхнуть. И даже начал пускать слюни. Снежана, на секунду заглянув к нему, скривилась. Мысль о ведре с водой стала назойливей. Сколько можно спать?! Вторая попытка разбудить мужа тоже не увенчалась успехом. Она добилась только того, что Юрий приоткрыл один глаз, протяжно выдохнул и перевернулся на другой бок. Через секунду он опять громко и с наслаждением храпел.
Что ж, это был последний шанс для мужа, теперь уже точно бывшего. Съев на полдник сырковый десерт, Даринка, что ещё ранее спрашивала, когда проснётся папа, теперь попросилась в гости к своей подружке. Снежана мысленно выдохнула, обрадовавшись, что благодаря играм с Кирой, дочка отвлечется от своего ожидания. Она созвонилась с соседкой и уточнила: можно ли к ним прийти? Оля, мама Киры, с радостью согласилась, сказав, что присмотрит за девочками сама.
Собрались быстро. Даринка взяла с собой маленький рюкзачок с любимыми игрушками и набор для песочницы, Снежана – угощения к чаю: непоседы обязательно захотят почаевничать.
Кира с Олей их встречали возле своей калитки. Девочки сразу же убежали во двор – в песочницу, наперебой рассказывая что-то друг другу. Мамы остались поболтать, стоя у входа во двор, чтобы дети были в поле их зрения. Говорили на отвлечённые темы. Подругами они не были, общались только из-за детей. Так что спустя пятнадцать минут, когда удостоверилась, что дочка себя хорошо ведёт, Снежана ушла домой. Не забыла, конечно, напомнить Оле, чтобы звонила в любой момент.
Как таковых срочных дел у Снежаны не было. В огороде не хотелось возиться, во дворе было чисто. Разве что ужин можно было бы приготовить, но лень одолела её. Вернее, сначала плохое настроение, а потом накатила апатия. Она сварила себе кофе с молоком и ушла на любимые качели.
Кофе был выпит. Оля не звонила. Настроение всё больше катилось вниз. Взгляд всё чаще возвращался к телефону. Как бы страшно не было признаваться самой себе, но позвонить ей хотелось вовсе не сестре или подруге, нет. Позвонить хотелось Тимуру Божко. Это желание удивляло и пугало. Но не отступало. Набрать его номер, услышать спокойный голос Тимура и извиниться, что из-за своей жалости испортила всем выходной. Хотя нет, один человек им точно наслаждается. Тот, кто почти весь день дрыхнет в её спальне. Тот, кто явился к дочери без подарка. Тот, кто уделил дочке всего минутку своего драгоценного времени.
Конечно, можно предположить, что у мужа действительно вообще нет денег, и поэтому он ничего не купил Даринке. Но после разговора с сестрой о Несторе Левитине, она сомневалась, что тот не дал бы ему хоть какую-нибудь маленькую премию, если бы Юрий объяснил для чего. Просто муж в очередной раз не подумал о том, что свою дочку (Снежана уже даже не берёт в расчет и себя) хоть маленькой безделушкой побаловать. Зачем? Он никому ничего не должен. Это весь мир должен ему. Особенно она, Снежана. И ведь до недавнего времени она этого не понимала и не замечала! А теперь готова волком выть…
***
Она так погрузилась в свои мысли, что не услышала приближение Юрия. Просто сидела, гладила кота, что совсем недавно прыгнул к ней на колени, и старалась отвлечься мыслями о работе.
Юрий подошёл, вальяжно плюхнулся рядом с нею и улыбнулся. Хотел обнять её одной рукой на плечи, но Снежана повела плечом, а потом отодвинулась, не забыв наградить его сумрачным взглядом. Естественно, он этого не заметил. Или, как всегда просто решил проигнорировать.
– А где Даринка? – чуть ли не мурлыча, спросил он.
– У Киры, – кратко ответила Снежана, стараясь погасить в себе волну раздражения.
– О! Это хорошо. Слушай, дай пятихатку, а? Пойду с Колькой посижу, отдохну. А завтра, пока меня опять не заберут на работу, я посижу с Дариной. – И главное лицо состроил такое жалостливое, будто у церкви просил милостыню.
Снежана медленно вдохнула через нос, затаила дыхание, а потом так же медленно выдохнула. Не помогло успокоиться. Нет, уже не просто раздражение клокотало внутри неё, злость бурлила не хуже лавы в жерле вулкана. Она осторожно переложила кота рядом с собой, встала на ноги. Осмотрелась вокруг в поисках чего-то тяжёлого.
Юрий в это время не сводил с неё заинтересованного взора. И был таким спокойный, что легко можно было определить: он не понял, что его ожидает в ближайшее время.
Ничего подходящего не увидела. Сжала кулаки, выдохнула и решительно повернулась к мужу лицом. Смотря на него исподлобья, заговорила, чеканя каждое слово:
– Я была дурой, что впустила тебя сегодня. Пожалела. Понадеялась, что ты хоть немного подумал над своим поведением и сделал хоть какие-то выводы. Но, нет. Ты упорно думаешь только о себе любимом. Хочешь посидеть с соседом? Вали! Но, чтобы твоей ноги больше не было в моем доме! И во вторник я пойду в суд подавать на развод.
Выдохнула. Почувствовала, что тело будто знобит. Но это всё нервы.
Юрий сидел и растерянно моргал.
– Снежана, ты чего? Я же тебе рассказывал как там тяжело. Я же тебе пообещал, что посижу завтра с дочкой. Дай сегодня отдохнуть, как нормальному человеку, – обескуражено произнёс он.
Снежана иронично хмыкнула.
– Значит, я не устала по твоему, да? Всю неделю ходила на работу, занималась домом и ребенком. И я не устала? Не хочу тоже отдохнуть? – повысила она голос.
– Но ты же вот сейчас сидела и ничего не делала, – заметил он с нотками обвинения.
– А ты почти весь день проспал!
– Но я же всю неделю вкалывал как мул!
Снежана запрокинула голову и беззвучно рассмеялась. Нервное. Передернула плечами. Успокоилась. Посмотрела на мужа разочарованно и устало.
– Разговор глухого с немым, – невесело хмыкнула она. – Проваливай, Юр.
– Но это и мой дом тоже! – осмелился возразить Юрий.
Снежана вновь хмыкнула. Вспомнил. Жаль.
– Этот дом покупался на мои деньги. Ремонт тоже делался на мои деньги. Это мой дом! Мой и Дарины, – со сталью в голосе сказала она.
– Мы его вместе покупали! И собственность у нас общая, – мстительно напомнил он.
– Катись к чёрту! – окончательно разозлилась Снежана.
Сразу же вспомнилось, как сестра предостерегала её от этого опрометчивого поступка – записывать дом и на Юрия. Но она же тогда только отмахнулась от Дианы. У них любовь до гроба! И, конечно же, Юрий не такой гадкий, как сестра о нём думает! Он никогда так подло не поступит с их дочерью, если, не дай бог, они всё же разведутся. И вот теперь это время настало. И Юрий начал показывать себя во всей красе. А ей, Снежане, только и остаётся что корить себя и кусать локти. Дура, ну точно дура!
Не дожидаясь, когда он соизволит показать ей ещё одну свою малоприятную сторону, Снежана стремительно пошагала к летней кухне. Взяв спортивную сумку, что так и продолжала источать малоприятный запах, она покривилась и на вытянутой руке понесла её к вещам, что висели на бельевых веревках. С отвращением и злобой снимая вещи и бросая их в сумку, она бросала на мужа молниеносные взгляды. Он сидел ошарашенный, словно рыба, выброшенная на сушу, отрывая и закрывая рот. Смотрел на неё, потом вокруг и так до тех пор, пока Снежана не закончила. Потом она взяла сумку в руку и, подойдя к мужу, бросила ему под ноги.