– Я понимаю, но один еврей ушлый сказал, что дали восемнадцатый век.
– А картинки?
– Он без понятия.
– Мне глянуть надо.
– Конечно. Хотите, сейчас принесу.
– А они где?
– В машине.
– Нет. Иди к воротам, повернешь налево, там вход в ресторан. Найдешь?
– Попробую.
Стас зашел в подсобку. После душного зала чувствовалась вечерняя прохлада.
Любопытный паренек этот Коля. Очень любопытный. Если так пойдет, то с него можно большую выгоду поиметь. Двойную. Если он предложит туфту, то нужно будет его Васильевичу сдать.
Стас курил и прикидывал собственную выгоду. Колю этого с подельниками он все равно заложит. Раньше или позже, какая разница.
Через несколько минут появился Коля со здоровой черной сумкой.
– Вот, смотрите.
Стас расстегнул молнию. Начал вытаскивать «доски». Иконы были хороши. Явно не украденные из храма. Такие обычно держали дома. На некоторых осталась еще копоть от лампады.
Три были в серебряных окладах, две чистые. Хороший товар. Он их сможет отдать по штуке зеленых.
– Иконы неплохие. Отдать их можно. Я человек небогатый, долларов двести на них наживу.
– Это ваши подробности. – Коля пожал плечами. – Сколько?
– Те, что в окладах, могу взять по пятьсот, а эти две – по триста.
– Годится, – даже как-то облегченно ответил Коля. – Посмотрите картинки, Станислав Алексеевич.
Стас Пономарев не был ни искусствоведом, ни опытным собирателем живописи, но даже его познаний хватило, чтобы узнать в двух небольших этюдах руку Сомова. Одного из самых любимых Стасом художников начала века. Ну как он мог не узнать маскарадно-фривольную манеру мастера, лукаво-ернические лица его героев.
Опытный был Стас фарцовщик, битый. Ни лицом, ни голосом не показал приезжему Коле свою нечаянную радость.
– Картинка-то так… Ничего не стоящая.
– Я знаю, – вздохнул Коля, – мы ее на Арбате хотели толкнуть, так художник один сказал, что это просто фуфель.
Да. Много у нас нынче художников. Институты посещали. Только своей мазней интересовались, вот и очутились на арбатском ветерке со своими намазанными на картоне церквушками. А мог бы этот арбатский художник разбогатеть в одну секунду.
– Ладно, – Стас махнул рукой, – гулять так гулять. По полсотне баксов за каждую.
– Спасибо. Как рассчитываться будем?
– Наличными, конечно. Иди к столу, я подойду сейчас. У Стаса при себе было тысяча двести долларов. Остальные, до утра, он перехватил у ресторатора Гриши.
Уже светало, когда Стас Пономарев с тяжелой сумкой возвращался домой. Ребята сказали, что у них бывает много неожиданных и интересных вещей. Обещали привозить их Стасу. Работали они якобы грузчиками в мебельном магазине у одного чекиста-расстриги в Вышнем Волочке.
У самого дома Стас наткнулся на здоровенный плакат, с которого на него снисходительно смотрел композитор Игорь Крутой.
– Ну что, мужик, – улыбнулся ему Стас, – сегодня и я в порядке. Понял?
Он достал фломастер и подрисовал автору хитов маленькие усики. Посмотрел на свою работу и засмеялся. В окружении звезд эстрады композитор сразу стал похож на сутенера.
Сергей Никольский и Олег Кольцов
Никольский вернулся домой поздно. Уходя, он забыл выключить телевизор, и на экране натужно веселился волосатый мужик из программы «Времечко».
В общем-то Сергей ничего не имел против этой программы, но сегодня ему было не до нее.
День выдался на редкость бессмысленным и суматошным. В доме у Палашевского рынка грохнули две квартиры. Работали нагло, со строительных лесов. Начали красить фасад дома, леса поставили, а потом рабочих перекинули на другой объект. Они ушли, оставив, как память о себе, навороченные леса и пару бытовок, в которых поселились окрестные бомжи и алкаши.
С бытовками разобрались просто. Подцепили ночью и отволокли на территорию 83го отделения. Пусть нынче голова у соседей болит.
А вот леса… Так на месячном отчете повисли две полноценные квартирные кражи, раскрыть которые практически не представлялось возможным.
Пока он занимался кражами, в подъезде дома в Юженском переулке Лепилов нашел лежащего в закутке на лестнице смертельно пьяного человека. Он спал, вольно разметавшись на лестничной пыли и кошачьем дерьме.
Рядом валялись две гранаты Ф1. Миша обыскал пьяного, нашел еще одну гранату, нож-выкидуху и пистолет ПСМ с полной обоймой.
Когда мужика привели в чувство, выяснилось, что это бывший собровец из Томска, приехавший погулять в Москву.
Весь день с Пушки шли заявители. На территории отделения опять появились цыгане.
Сергей немного посидел в коридоре на старом кресле. Потом встал, скинул куртку, снял кобуру и пошел мыться.
Звонок в дверь он услышал случайно, когда на секунду убавил воду в душе.
Странно, Сергей никого не ждал. Нет, он лукавил. Уже год, как он с надеждой поглядывал на телефон и к двери спешил на случайные звонки.
Он выскочил из душа мокрый, обмотав вокруг бедер полотенце. Распахнул дверь.
На лестничной площадке стоял высокий мужик в светлом пиджаке.
– Ну? – спросил Сергей.
– Ты, что ли, Никольский?
– Ну я.
– А я Кольцов. Зайти пригласишь?
– Заходи, только я… Постой, постой… А ну ляг на пол, – засмеялся Сергей.
– Пиджак жалко.
– Ну заходи, я сейчас.
Он узнал гостя. Тот самый чекист, которого он нашел на чердаке.
Когда он вышел из ванной, то услышал приятное позвякивание на кухне. Он вошел и увидел, что Кольцов сноровисто сервирует стол. На пестрой клеенке расположилась бутылка «Смирновской».
– Слушай, Никольский, а где у тебя тарелки?
– Сейчас достану.
Через несколько минут на столе появилась обычная по нынешним временам закуска.
– Слушай… – Кольцов поднял рюмку.
– Давай без этого, без всяких благодарственных слов. Жизнь у нас с тобой такая. Давай лучше за дружбу. За нас, орловоперов! – Сергей чокнулся и выпил.
Закусили. На кухне на некоторое время повисло молчание. Так всегда бывает, когда встречаются симпатизирующие друг другу, но малознакомые люди.
– Ты один живешь? – спросил Кольцов.
– Как видишь, квартира родительская.
– А где же… Ты, конечно, извини.
– Да ничего. – Сергей наполнил рюмки. – Ничего. Жена ушла семь лет назад. У нее теперь хорошая семья. Муж адвокат. Машина «вольво». Дочка прекрасная… Вот так.
– Так и не женился?
– Да пробовал. Но оказалась попытка с негодными средствами.
– Не понял?
– Правильно говорят: руби дерево по себе.
– Значит, не то дерево выбрал?
– Вроде того. Она у нас свидетелем по делу проходила. Наташа Румянцева, искусствовед. Роман был. Прямо скажем, как в кино. Ну а потом… Всякое было потом. Она умница, прелестная женщина. Попали в необыкновенную ситуацию… Некий романтический выброс… Ну а потом – суровые будни земельного сыска… В общем, когда вопрос встал – идти со мной под венец или ехать на работу в парижскую галерею… В общем, как говорил классик: «Париж стоит обедни».
Сергей