Новозеландский веерохвост, или тивакавака
В общем, Мауи – это не только тысяча проказ, но и тысяча подвигов и удивительных деяний. Кроме всего, о чем мы уже знаем, Мауи добавил немало звезд на небосводе, закидывая туда своих родственников, и усовершенствовал не слишком искусно сделанных богами людей. Он считается покровителем искусства татуировки, поэзии и драматического искусства, изобретателем спортивных состязаний, в том числе дартса и армрестлинга, игр, скороговорок и головоломок, искусным строителем… да много кем еще.
Вот только, как справедливо замечает Кэтрин Луомала, «Мауи не человек битвы». Действительно, на протяжении всей своей истории полинезийцы воевали друг с другом с чувством, толком и знанием дела, но ни в одну из этих войн не вплетено имя Мауи.
Может быть, отчасти поэтому он был не просто популярен, а искренне любим почти повсеместно на полинезийском треугольнике. Гордые вожди включали его в свою длинную генеалогию и хвастались, что именно они являются обладателями драгоценной реликвии – того самого волшебного крючка Мауи. Ну а простолюдинам нравился герой, который любил «щелкнуть по носу» спесивых богов и даже подвиги свои совершал как-то по-простецки: ловил Солнце в силки, словно птицу, и вытаскивал острова из океана, как рыбу. Поистине, Мауи – не только культурный, но и народный герой.
Театр одного героя
«Нам вовсе не казалось, что они воздавали ему хоть малейшее почтение как богу: я склонен думать, что его используют только для развлечения, как Панча в кукольном спектакле», – очень проницательно писал капитан Кук, которому жители Таити показали статую Мауи размером выше человеческого роста. Действительно, персонажи народного театра – Панч, Полишинель, Пульчинелла, Петрушка – тоже герои-трикстеры, шуты и творцы, которые могут быть грубоватыми, внешне простецкими, импульсивными, порой жестокими, но отважными и энергичными в борьбе со злом, несправедливостью и гордыней.
Театральные представления были любимым развлечением полинезийцев, существовали настоящие гильдии странствующих актеров (ариои). И угадайте с одной попытки, кто считался их покровителем? Правильно, Мауи. Его приключения и подвиги стали неисчерпаемым источником драматических или комических сюжетов, которые разыгрывались перед большим скоплением зрителей по любому удобному случаю, будь то праздник, визит почетных гостей или просто хорошее настроение.
Обратимся к свидетельствам одного из первых исследователей истории, этнографии и фольклора полинезийцев, который был сыном ирландца и женщины-маори, что сделало его обладателем сразу двух пышных имен: сэр Питер Генри Бак и Те Ранги Хироа. На рубеже XIX и XX веков, будучи санитарным врачом, он по долгу службы посещал различные уголки Полинезии, и на атолле Ракаханга стал свидетелем театрализованного представления под открытым небом. Шоу было посвящено истории возникновения островов Ракаханга и Манихики. Если вы помните, Ракахангу, тихонько подрастающую среди океана, обнаружил предок островитян Хуку, затем ее вытянул из воды Мауи, и в драке между первым и вторым за право обладания островом вожделенная земля раскололась надвое.
Те Ранги Хироа рассказывает, что представление сопровождалось пением хора и оркестром из барабанов и гонгов. Под его ритмичную музыку на площадке показался Хуку. Увенчанный колпаком из коры и украшенный бородой и усами из кокосового волокна, он с веслом и удочкой в руках «плыл в лодке» – ее изображал разрезанный пополам лист пальмы, прикрепленный к туловищу актера спереди и сзади. Хуку направил свою «лодку» к кокосовому ореху, лежащему посреди импровизированной сцены и символизирующему растущую сушу. Хорошенько рассмотрев добычу, он под пение хора отбыл восвояси, причем изо всех сил раскачивал бедрами свою пальмовую «лодку» – это означало, что на море начался страшный шторм.
Затем на площадке появилась девушка в беседке из пальмовых листьев – хозяйка глубин Хине-и-те-Папа – и Мауи в такой же «лодке», что и Хуку. Мауи пришел в гости к морской богине, причем не забыв деликатно постучать в «дверь», и попросил его помочь ему, когда он вернется на это место с братьями.
В следующем акте в более длинном пальмовом листе показались сразу трое – Мауи и его братья. Они по очереди закидывали крючок, а хор при этом напоминал о событиях той чудесной рыбалки. Наконец хозяйка глубин воткнула крючок Мауи в кокосовый орех, и актер, старательно корча гримасы, потянул «землю» к себе. Когда орех поравнялся с бортом «лодки», Мауи разорвал пальмовый лист и ступил на сушу, а его братья «упали в морскую пучину», то есть просто повалились наземь и, дрыгая ногами, уползли со сцены.
С незамысловатым крестьянским юмором актеры изображали и сценки из жизни Мауи, например его жену Хину в образе унылой старухи, которая жалуется Тангароа на свою незадавшуюся жизнь. Дескать, сначала она по глупости выскочила замуж за Туне и оказалась запертой в его темном подводном логове, а потом променяла демона-угря на грубого и ревнивого Мауи, который так жестоко обошелся с ее возлюбленным. Все это время у ног актрисы скулит и подвывает собачонка, изображающая несчастного Ри.
Мауи почитали, любили, но ему не поклонялись. О его подвигах рассказывали не в торжественной тишине храмов, а на таких вот уличных спектаклях или на дружеских посиделках. Часто рассказ о приключениях героя сопровождался, как иллюстрациями, плетением на пальцах веревочных фигурок – популярной на островах народной забавой, в которой сам Мауи был весьма искусен.
Вспоминали «Тысячу проказ» и во время состязаний в счете, скороговорках, отгадывании загадок, перечислении предметов – в таких турнирах с азартом участвовали и дети, и взрослые. В преданиях, бытовавших на островах Кука, местные божества предлагали пришельцам распутать замысловатые узлы, пересчитать волосы на человеческой голове, звезды на небе, волны в океане и песчинки на морском берегу. Мауи вышел победителем в этом испытании, справившись где умом, а где и хитростью.
Дети и подростки тренировались в почетном среди островитян искусстве составления генеалогий, причем в буквальном смысле слова на собаках – им нужно было вспомнить (или сочинить) родословную того или иного четвероногого любимца, начиная, естественно, от первой на земле собаки – незадачливого Иравару.
Так Мауи вошел не только в верования, предания