– Да кто ты такой, чтобы зваться Буддой? – в отчаянии спросил Мара.
Неизвестный автор. Атака Мары. X в.
Дуньхуан, Китай
Внезапно появилась богиня земли Стхавара и, склонившись в почтении со сложенными ладонями, обратилась к погруженному в медитацию Будде: «О, высший из существ, как Ты сказал, так оно и есть. Это очевидно, но, Владыка, ты сам высший свидетель Истины, богов высший!» [9] В общем, подтвердила. Так что все попытки Мары оказались тщетны – вывести Сиддхартху из медитации и не позволить ему познать просветления не удалось.
И наконец пробуждение
В ночь полнолуния весеннего месяца вайшакха, совпавшей с датой его рождения, Сиддхартха переживал перерождение – наступало пробуждение. В первую треть ночи он увидел всю свою предыдущую жизнь и все другие предыдущие жизни, все поступки, вызывавшие в нем гордость или стыд. «Когда мой ум стал сосредоточенным, чистым, ясным, свободным от всех загрязнений, гибким и податливым, устойчивым и непоколебимым, тогда я направил его на познание своих прошлых жизней. Я вспомнил множество своих прежних существований во всех деталях. Это стало моим первым постижением в первую часть ночи. Неведение исчезло, а знание возникло; тьма рассеялась, и появился свет – именно так происходит с тем, кто усердно стремится вперед и решительно идет к своей цели».
Во вторую треть ночи Сиддхартха обрел «познание смерти и перерождения существ» – у него появился третий глаз (нематериальный), позволивший видеть карму живых существ и их смерти и перерождения в соответствии с ней. В последнюю треть ночи он распознал источник страдания, питающийся пристрастием к чувственным желаниям, к жизни, проходящей в невежестве и в заблуждениях.
Этот путь не следует воспринимать как последовательное прохождение этапов. Скорее это спиральное развитие, при котором каждая составляющая важна на всем протяжении практики и требует постоянного внимания.
Четыре благородные истины и восемь этапов пути их познания
Самое главное, что открылось просветляемому в последней трети ночи, – понимание Четырех благородных истин.
• Существует страдание.
• Есть причина страдания – это жажда и страстное желание.
• Возможно прекращение страдания – нирвана.
• Существует путь к прекращению страдания – Благородный восьмеричный путь (арья-аштанга-марга).
Этапами Благородного восьмеричного пути являются:
• мудрость – правильное понимание и правильные намерения;
• нравственность – правильная речь, правильное поведение, правильный образ жизни;
• духовная дисциплина – правильное усилие, правильное памятование, правильное сосредоточение.
Так Сиддхартха Гаутама стал Будд[х]ой Шакьямуни – «Просветленным из шакьев». Но враг не дремал – тут же появился Мара и стал нашептывать ему, что пора-пора на небеса, в нирвану, не стоит задерживаться тут, на грешной земле, ибо ничтожные людишки все равно не поймут его проповеди о пути освобождения от колеса сансары, а если поймут, то не все, да и то исказят до неузнаваемости! Будда и сам терзался похожими сомнениями: он-то познал просветление, а вот те, кто будет пересказывать и неизбежно искажать его слова, – не окажется ли из-за них бесполезен его труд? Не лучше ли удалиться из этого суетного мира, оставив людей с их бесконечными страстями и вечным желанием грешить?
Неизвестный автор. Мара испытывает Будду. X в.
Музей Гиме. Париж, Франция
Тут явился творец всего сущего Брахма, один из божеств Тримурти, и произнес: «Поистине погибнет мир, если солнце совершенного, святого, Высшего Будды склоняется к тому, чтобы оставаться в покое и не проповедовать закона». В итоге Просветленный заявил Маре: «Я не войду в нирвану, злой, пока не образую учеников своих, монахов, мудрых и просвещенных, знатоков закона, опытных в учении и в законе, опытных в правилах, идущих далее возвещать, учить, распространять, открывать, приводить в порядок, излагать то учение, которое они слышали от своего учителя; уничтожать сопротивление их учению, возвещать закон чудесами. Я не войду в нирвану, о злой, до тех пор, пока не сделаю своими ученицами монахинь, мудрых и просвещенных… Я не войду в нирвану, о злой, пока не процветет, не увеличится и не распространится над всем народом и не будет возвещен всем людям мой святой закон».
Неизвестный автор. Индиец Брахма. Около 1700 г.
Словом и делом
Мара исчез из дальнейшей жизни Будды, рассказав напоследок притчу о вороне, принявшей камень за кусок сала, – она предвкушала, как долго и вкусно будет его есть, но разочарование было горьким, и птица улетела прочь. «Так и мы покидаем Гаутаму, потому что с него нам нечего взять», – резюмировало злое божество.
Будда же семь дней после просветления сидел под деревом Бодхи, наслаждаясь обретенной духовной свободой. Там его и нашли первые ученики-миряне – братья-торговцы Тапуша и Бхаликка, шедшие с караваном, прослышавшие про принца-отшельника и заглянувшие «на огонек». Они угостили его яствами, дали каменную чашу для подаяний (от золотой и серебряной аскет отказался), после чего Будда благословил их и на прощание велел следовать закону, который он скоро поведает людям.
Проходивший мимо знавший Сиддхартху ранее аскет Упака (или Упага) сообщил, что пятеро его бывших последователей обитают в Ишпитане, недалеко от Варанаси. Туда и решил направиться Будда – и начать проповедь со своих первых последователей. «Конданна быстро подошел к Сиддхартхе и взял у него чашу для подаяния. Маханама наполнил ее водой, чтобы Сиддхартха смог вымыть руки и ноги. Бхадия принес сиденье, на которое Сиддхартха мог присесть. Ваппа схватил пальмовые листья и начал ими обмахивать Сиддхартху. А Ассаджи, растерявшись, отошел в сторону», – описывает встречу средневековый вьетнамский автор. Все же Конданна упрекнул Учителя: вкушая рис, молоко, мед, не предает ли он своих убеждений? Будда попросил об одном: выслушать его проповедь, в качестве аргумента спросив, обманывал ли он их когда-нибудь?
Проповедь расставила все по местам и вернула веру монахов в Учителя, заставив понять, что их показной аскетизм и самобичевание были всего лишь подменой истинного учения на шокирующие фокусы для внешнего эффекта. Конданна как наиболее одаренный среди остальных отшельников (и наиболее опытный – остальные-то были слишком юны) начал понимать суть учения уже во время первой проповеди – настолько оно легло ему на сердце. С этого торжественного дня его называли «Конданна познающий». Первые пять учеников-монахов создали сангху – общину верующих.
«Шестеро верных» сидели