– О чем он?
– Не бери в голову, – и скрылся в своем кабинете.
Это все, что произошло за неделю. Дальше все как обычно. Работа-дом. С дочкой практически каждый вечер ходим гулять во двор. Хорошо здесь. Освещение такое, что светло как белым днем. Лия довольная лежит на качели-паутине, которую расскачивает Владимир. Он с нами редко ходит гулять, а в этот раз мы с дочкой смогли вытянуть его на улицу. И так всю неделю не отрывается от бумаг. Ужасный трудоголик. Либо он прячется от нас в бумагах. Наблюдаю за ним, и мне становится его очень жаль. Так ведь нельзя.
И вот, стою, наблюдаю за ним и дочкой и балдею. Лия привыкла к тому, что мы с ней не одни теперь. Она тянется к мужчине. Этому я даже препятствовать не могу. Хотя он совсем не обязан так к ней относиться.
На следующий день все как обычно. Мы собираемся на работу. Пришла няня. Прощаюсь с малышкой и обещаю ей вечером снова погулять.
А в обед мне звонит Нина Михайловна. Увидев ее имя, появившееся на экране, мне становится дурно. Мажу пальцем по экрану отвечая:
– Что случилось? – спрашиваю сразу же.
Сердце у самой готово выпрыгнуть из горла.
– Надеюсь, ничего серьезного, Юлия Сергеевна. Но я решила поставить вас в известность сейчас, а не ждать вечера.
– Да говорите уже, – нервничаю.
– Мы час назад гуляли с Лией. И к нам на площадке подходил молодой мужчина. Он поздоровался. Обратился к девочке по имени. Я была против. А он сказал, что не чужой малышке и подарил ей игрушку. Отобрать у ребенка плюшевого медведя я не смогла.
Пока она говорит, я оседаю в кресло.
Глеб все-таки решил действовать.
– Что он еще говорил? – еле сглатываю ком появившийся в горле.
– Сказал, что скоро они будут чаще видеться. Юлия Сергеевна, кто этот мужчина?
– Посторонний человек, не более. Спасибо, что предупредили. Никуда больше не выходите с Лией, – прошу ее.
– Конечно.
Поднимаюсь и иду к Владимиру в кабинет. Не постучав, открываю дверь.
– Он нашел нас, – выдавливаю слова.
Прохожу к его столу и опускаюсь в кресло.
– Кто? – Ярцев отрывает свой взгляд от бумаг.
– Ланской, – и рассказываю ему то, что передала мне няня.
– Мы и не скрывались, – подмечает мужчина.
– Это ничего не значит. Это говорит о том, что Глеб…
– Давай сейчас не будем нагонять панику?
– Тебе легко говорить! – возмущаюсь. – А я переживаю за дочь.
– Она теперь и моя дочь, если ты не забыла. И я сделаю все, чтобы она не попала в лапы к этому уроду. Уж поверь мне, – его голос звучит отрезвляюще твердо.
– Ты прав, но…
– Никаких “но”, Юля. Приставлю охрану к няне, – берет телефон в руки и что-то пишет в нем.
Усмехаюсь.
– Это только начало. Он доведет это дело до конца.
– Юль, – устало вздыхает Владимир и, выйдя из-за стола, подходит ко мне, присаживается у ног. – Не паникуй раньше времени. Помнишь Петра Андреевича?
Киваю.
– Он документально оформил все как надо.
– Если Глеб решит сделать тест?
– Ему очень придется постараться, чтобы достать генетический материал ребенка. Это раз. Во-вторых, тебе не стоит волноваться. До этого не дойдет.
– Твоя уверенность пугает, – усмехаюсь.
– Это не то что должно тебя пугать, – загадочно выдает он.
Я поднимаюсь на ноги, и он тоже. Стою рядом и чувствую себя дюймовочкой. Уж очень он большой, когда так близко.
– Все будет хорошо. Доверься мне.
Поднимаю голову, чтобы заглянуть ему в лицо.
Замираем, пялясь друг на друга.
– Хорошо, я постараюсь, – отвечаю заплетающимся языком.
Этот взгляд действует гипнотически. Хочется верить, очень хочется.
Он как-то слишком близко оказывается рядом, а его губы – в считанных миллиметрах.
Я залипаю взглядом на них. Еще немного… вот-вот, и его губы касаются моих. А руки оказываются на моей талии, прижимая к себе еще ближе.
Неожиданный стук в дверь заставляет отскочить меня от мужчины. Щеки пылают, а губы горят.
– Вызывали, Владимир Александрович? – в кабинет заглядывает начальник безопасности компании. Огнев, кажется.
– Да-да, – подзывает его Ярцев.
– Я пойду, – не глядя на своего мужа, быстро покидаю кабинет.
Несколько дней как в подвешенном состоянии. Я не знаю, как спросить Владимира про Ланского. Он был так убедителен, что я безоговорочно ему поверила. А чуть остыв, снова думаю-думаю. Голова кругом.
Убедившись, что дочь спит, выхожу из комнаты, тихо прикрыв дверь. Пересекаю небольшой коридорчик, направляясь в кухню, не включая свет. На часах далеко за полночь. Не хочу разбудить хозяина квартиры.
Пара шагов остается до кухни, как я влетаю в открывшуюся неожиданно дверь ванной комнаты. Лбом больно ударяюсь и падаю на пятую точку.
– Юль, черт… – подскакивает ко мне. – Ушиблась?
Подхватывает меня под руки и поднимает. Я машинально хватаюсь за его предплечья. И только сейчас понимаю, что он почти голый и мокрый.
Поднимаю взгляд в этой полутемноте, натыкаясь на его темный взгляд.
– А я думала, вы уже спите, – мямлю от волнения.
– Не спится.
Опускаю взгляд, упираясь в мужскую грудь. На коже еще видны капли воды. Сделав вдох, ощущаю запах геля для душа и мужского тела. Немного кружится голова от такой близости. Опустив взгляд, понимаю, что он в одном полотенце, повязанном на бедрах.
У меня никого не было, кроме… Я ведь после того раза никогда не думала, что вообще когда-нибудь посмотрю на мужчин. А тут голова кругом. И мой пульс сбоит. Все, что я раньше себе надумала, сейчас даже вспомнить не могу.
– Я тебя не обижу, Юль, – доносится мужской голос.
Мурашки по коже от его проникновенности и легкой хрипотцы. О том, что у меня на лбу явно сияет шишка, а копчик при ходьбе будет напоминать о моем позорном падении, я сейчас даже думать не могу.
Верить ему хочу. И руки эти, что сжимают мою талию… Не хочу это все останавливать. Прекрасно понимаю, что это все, пока мы фиктивно женаты. Никаких чувств, никакой симпатии. Хотя о чем это я? Он мне нравится. По настоящему, как мужчина, очень. И пора уже себе признаться в этом. А вот что движет им? Сейчас даже думать об этом не хочу.
Горячие мужские ладони перемещаются по моей безразмерной футболке вверх от талии к рукам, плечам, шее. Обхватывает пальцами затылок, запутываясь в волосах. И заставляет посмотреть на него.
Дрожь прокатывается по телу.
– Т-ш-ш, – у самого уха. – Не хочу тебя пугать. Если ты не захочешь, я сейчас просто уйду