Он уже успел обзавестись личным секретарем, так сказать, главным помощником, в обязанности которого в том числе входило сопровождение начальника на разного рода светских мероприятиях. Теперь же ему требовался секретарь для ведения документации или, другими словами, второй помощник.
Он проводил собеседование лично; закинув ногу на ногу и покачивая носком ботинка, он поинтересовался:
– Любишь читать книжки?
– Люблю, – ответила я.
Так началось мое собеседование.
– Какого рода книги тебе нравятся?
– Самые разные – классические и современные, наши и иностранные.
Начало беседы меня несколько удивило, поскольку сам он отнюдь не производил впечатление книголюба, – лица тех, кто и правда любит книги, так или иначе излучают некоторую интеллигентность, на его же лице этого не было и в помине.
На секунду он замер, после чего снова спросил:
– Читала «Троецарствие»?
– Разумеется, – без раздумья ответила я.
На самом деле я этого романа не читала.
Уверена, что во всем Китае не найдется никого из двадцатилетних девушек, которым бы понравилось читать «Троецарствие»; а если и найдется, то наверняка это будут весьма странные особы, как по взглядам, так и по характеру.
Я переживала, что дальше он спросит меня, что именно я читала: «Хроники о трех царствах» Чэнь Шоу или все-таки роман «Троецарствие» Ло Гуаньчжуна? Такой вопрос выдал бы меня с головой, поскольку ни одной версии «Хроник» я не читала вообще, а что касалось «Троецарствия», то заставила себя посмотреть лишь несколько частей сериала.
И тут он усомнился:
– Правда?
Чтобы избежать прямого ответа, я принялась пересказывать наизусть общее содержание с самой первой главы и без запинок дошла до одиннадцатой.
– Достаточно, можешь не продолжать.
Он сменил позу, поставив на пол обе ноги.
– Может, мне вкратце пересказать истории из этих глав?
Я поняла, что он, как и я, знал о содержании «Троецарствия» исключительно из сериала.
– Не нужно. Дюймовое фото при себе имеется? Цветное?
Поняв, что меня зачислили, я втайне с облегчением вздохнула и помотала головой.
– Сходи сфотографируйся. Через три дня оформишь пропуск.
Судя по всему, он куда-то спешил, поэтому быстро встал и направился на выход.
Я, продолжая сидеть, окликнула его и спокойно спросила:
– А что насчет зарплаты?
– Для начала будешь получать по полторы тысячи, а через три месяца испытательного срока, посмотрим, поэтому старайся, – так же спокойно ответил он.
Обещанная зарплата была на триста юаней больше, чем когда я работала помощницей повара. На целых триста юаней! Такая прибавка меня вполне устраивала. Само собой, мне следовало соглашаться, и побыстрее, поэтому других вопросов я уже не задавала.
Позже, когда я вспоминала то собеседование, мне всегда становилось смешно – я училась в старшей школе Линьцзяна, учитель настаивал, чтобы мы прочли все четыре великих романа [54]. При том напряженном графике, который был у нас в школе, времени на это ни у кого не находилось. К тому же, хотя эти романы и называются великими, далеко не всем они по душе. И тогда самые сообразительные ученики придумали действенный способ – просто выучить названия всех глав; как говорится, вся суть проистекает из названия: запомнив длинные подзаголовки, можно восстановить и основное содержание. Когда я училась в гуйчжоуском пединституте, некоторые из студентов, сдавая экзамен в магистратуру, пользовались тем же методом – заучивали имя автора, место его рождения и годы жизни, год первого издания книги, название издательства и прочитывали несколько отзывов. При таком раскладе, если что-то из этого попадалось в тесте, можно было гарантированно получить хотя бы половину баллов. Опозориться по-настоящему студент мог лишь на устном экзамене – если преподаватель углублялся в детали, то ответить без запинки удавалось немногим.
Так что я удачно прошла собеседование только благодаря своей находчивости.
Уже очень давно я не встречала мужчин в очках, наверное, с тех самых пор, как бросила университет.
Фотограф, к которому я пришла, носил очки. На вид ему было года тридцать два – тридцать три, он казался очень воспитанным, прямо как Лян Цзяхуэй [55]. Я смотрела несколько фильмов, в которых тот играл главную роль, такой тип мужчин мне определенно нравился.
Казалось бы, ну чего там сложного сфотографироваться на документ, однако он усложнил этот процесс по максимуму – без конца регулировал свет, просил наклонить голову то вправо, то влево; то устанавливал камеру на штатив, то подносил ее вплотную к моему лицу, непрерывно щелкая затвором. В общем, он меня изрядно утомил и сильно испортил первоначально хорошее впечатление.
– Можно побыстрее? – поторопила я. – Мне неважно, как я получусь.
Но он мне на это ответил:
– Пускай вам без разницы, но для меня как фотографа это важно.
Его крошечная фотостудия, начиная от витрины и заканчивая внутренним убранством, выглядела совершенно по-особому, так что посетитель тотчас ощущал дух современного искусства. Здесь висело множество самых разных портретов – и мужских, и женских, и стариков, и детей, и цветных, и черно-белых. Было очевидно, что все они представляли своеобразную выставку его работ и свидетельствовали о том, что он и правда мастер своего дела.
Но я-то пришла не для того, чтобы восхищаться его мастерством, а по делу. Терпение мое заканчивалось, и это все заметнее отражалось на выражении лица. Чтобы как-то меня взбодрить, он без устали повторял: «Ну-ну-ну, не сердимся, расслабимся, еще чуть-чуть, еще минуточку терпения… Думаете, почему я так долго вас не отпускаю? Все потому, что у вас особенный темперамент…»
Его последняя фраза вывела меня из себя… Видимо, он намекал на то, что если девушка не вышла лицом, то ничего не остается, как отметить ее темперамент.
– Вы уже закончили? – недовольно спросила я.
– Работа завершена, можете быть свободны, – улыбнулся он.
В тот момент, когда я оплачивала счет, а он выписывал мне квитанцию, дверь открылась и в студию вошли два полицейских. Я тотчас узнала в них тех самых полицейских, что увели с собой Яо Юнь. Они меня тоже узнали и теперь сверлили взглядами, словно желая спросить: «Что у тебя с ним?»
– Я просто пришла сделать фото, – вырвалось у меня.
– Чем могу быть полезен? – спросил фотограф, обращаясь к вошедшим.
– Быстро на выход, – обратился ко мне один из них, – у нас распоряжение это место закрыть.
Второй полицейский обратился к фотографу:
– Нам доложили, что вы проводили выставку порнографических фото, нужно будет написать объяснительную нашему начальству.
Полицейский сохранял суровое лицо и холодный тон, при этом он сделал жесткий акцент на слове «порнографические».
Услышав такое, я тут же выскочила за дверь, унося ноги подальше от этого места. В итоге,