Экзамены я сдала хорошо, и чтобы отметить это дело, Гао Сян вместе с начальником Ли пригласили меня в ресторан. К тому моменту мои отношения с Гао Сяном уже наладились. Случившееся когда-то недоразумение нас только сблизило, теперь в его присутствии я больше не чувствовала себя скованной и не мучилась угрызениями совести из-за того, что когда-то считала его лжецом и проходимцем. За обедом начальник Ли рассказал, что количество студентов увеличилось как никогда, экзаменационных работ тоже стало больше, проверять такой объем стало непросто. Заодно он поинтересовался, не хочу ли я временно занять должность секретаря, чтобы помочь экзаменаторам.
Такое предложение меня смутило, ведь я тоже являлась обычной студенткой – как я могла оценивать работы своих сокурсников?
Тогда Гао Сян объяснил, что оценивать работы не требуется, нужно лишь стать связующим звеном между экзаменаторами и докладывать обстановку комиссии, чтобы та была в курсе разного рода проблем и оптимизировала текущую работу.
Как сказал учитель Гао Сян, вечерний университет это все равно университет, его дипломы имеют такую же силу, как и в дневном; работа по оценке экзаменов требует серьезного подхода, любое мошенничество рассматривается как преступление. Ну а поскольку возникла проблема с предыдущим координатором, он рекомендовал на эту должность меня, поскольку я умею хранить секреты и не обременена социальными связями.
Начальник Ли от себя добавил: «Учитель Гао прекрасно разбирается в людях, я ему доверяю. К тому же необходимую проверку ты уже прошла. Эта работа продлится самое большее месяц, самое меньшее – двадцать с лишним дней, деньги за нее предполагаются немаленькие – фиксированные восемь тысяч юаней».
Я подумала о Ли Цзюань, которой приходилось руководить ремонтом в одиночку. Иной раз она что-то делала сама, рано вставала и поздно возвращалась, ужасно уставала, то и дело ранила руки, поэтому сперва я думала наотрез отказаться. Однако услышав о восьми тысячах юаней, я тут же поддалась искушению и втайне возликовала – раньше такую сумму я смогла бы получить, проработав не меньше трех с лишним месяцев!
Едва сдерживая волнение и притворившись абсолютно спокойной, я спросила о своих обязанностях.
По словам начальника Ли, ничего необычного не требовалось, разве что провести все это время вместе с экзаменаторами в изоляции без права покидать территорию кампуса и общаться с кем бы то ни было. Именно из-за таких жестких требований вознаграждение было таким высоким.
Я попросила день на раздумья, учитель Гао и начальник Ли с радостью согласились.
После обеда учитель Гао пригласил меня зайти в его фотостудию, сказав, что у него для меня сюрприз. Поскольку я уже прониклась к нему доверием и симпатией, то отказываться не стала.
По дороге я поинтересовалась, почему он порекомендовал именно меня.
– Я и начальник Ли уже четко объяснили это за обедом, – отозвался он.
– Вам действительно кажется, что вы хорошо меня знаете?
– Для меня узнать человека не составляет труда. Даже если попадается сложная натура, единственное, что нужно, это чуть дольше приглядеться.
– Вы умеете гадать по лицу?
В душе я испугалась и снова насторожилась. Я никогда не верила во все эти штуки типа предсказаний или гаданий по лицу; любой, кто утверждал, что обладает такими способностями, в моих глазах тотчас превращался в шарлатана.
– Любишь смотреть кино? – задал он встречный вопрос.
– Люблю, – ответила я.
– Знаешь, что такое крупный план?
– Знаю.
– Даже если у человека сложный характер, не бывает такого, чтобы его свойства хоть чуточку не отразились на его лице. В кино это целиком сводится к актерской игре. Поэтому крупный план используется для того, чтобы даже не очень восприимчивый зритель увидел нужные акценты. Если говорить о фотографах, они все как один очень проницательны. Иногда нам нравится ловить удачный кадр. Что значит удачный кадр? Это не что иное, как недоступное обычному глазу микроскопическое выражение лица, которое может отражать в человеке как нечто хорошее, так и нечто отвратительное. Некоторые вроде как обладают благородной наружностью, однако через зум объектива мы, фотографы, видим лицо, развращенное алкоголем, сексом, богатством и лицемерием. Другие, напротив, кажутся неказистыми, даже уродливыми, но через объектив на нас смотрят добрые глаза и ничем не запятнанная душа. Древние китайцы говорили: «Сердце праведно – глаза чистые», «внешнее отражает внутреннее», и в этом определенно содержится научная истина. Я видел через камеру бессчетное количество людей, так что хочешь не хочешь, а научишься гадать по лицу. Запомни, что я скажу: одно дело – иметь некрасивое лицо, и совсем другое – иметь некрасивую внешность. Некрасивое лицо является следствием неправильных черт, а некрасивая внешность отражает душу.
В тот день учитель Гао выпил два бокала пива, поэтому говорил больше обычного. Его объяснения развеяли зародившиеся было во мне сомнения.
В фотостудии он подарил мне несколько моих портретов, вставленных в рамки разных размеров. Среди них были большие, с обложку журнала, и совсем маленькие, буквально в несколько цуней [73], все черно-белые. Негативы он также приложил. Помещая фотографии в бумажный пакет, он сказал: «Постарайся сохранить любовь к чтению, сейчас среди китайцев встречается все меньше интеллигентных лиц».
Я снова насторожилась, поскольку никогда не рассказывала ему о