– Лю Чжу, остановись!
Когда я повернулась в сторону Цзюань, в нее уже глубоко был всажен нож, снаружи торчала лишь рукоятка. Сама Цзюань раскинула руки и, опустив голову, смотрела на рукоятку…
Потом я услышала странный вопль Лю Чжу. Закрыв руками лицо, он крутился на одном месте, пока не налетел на дерево…
Я невольно обернулась в сторону Цяньцянь, одной рукой она все еще сжимала баллончик, а другой обнимала за талию Цзюань. Потом я увидела, как они обе падают на землю.
Перепуганный ребенок сбежал с тротуара на проезжую часть и теперь застыл прямо посреди дороги, крича что-то невнятное.
Тыча в сторону ребенка, Цзюань громко закричала:
– Скорее! Ребенок… его задавят…
По дороге мчался автомобиль.
Я бросилась к ребенку и, подхватив его, перебежала на другую сторону дороги.
Когда я оглянулась назад, то увидела, как Цяньцянь, поддерживая Цзюань, во весь голос кричит: «Кто-нибудь! Помогите! Помогите кто-нибудь!»
В моей голове было пусто.
15
Из-за ножа Лю Чжу Ли Цзюань лишилась левой почки.
По словам врача, нож прошел ее насквозь и, к счастью, попал в почку, а вот если бы удар пришелся в печень, Цзюань бы уже не спасли. Нам также повезло, что Цяньцянь оказалась на машине. Прохожие помогли погрузить Цзюань в салон, и ее вовремя доставили в больницу. Для меня в машине места уже не нашлось, тем более что на руках у меня остался ребенок. Поэтому я в больницу не поехала.
Полицейские прибыли на место оперативно, после чего доставили меня с ребенком и Лю Чжу в участок. Пока допрашивали Лю Чжу, меня почти час тоже мучили вопросами – спрашивали об отношениях с Лю Чжу, о том, кем мне приходится ребенок, что связывает меня с Ли Цзюань и Цяньцянь. Поскольку я оказалась свидетельницей, мне пришлось расписаться на нескольких бланках показаний и оставить отпечатки пальцев.
Лю Чжу взяли под стражу.
Я спросила, как быть с ребенком.
Полицейские просили не беспокоиться, сказав, что заботу о нем они возьмут на себя.
Когда я уже направлялась на выход, то увидела женщину-полицейского, которая, держа на руках обернутого в полотенце ребенка, направлялась в один из кабинетов.
– Ребенка брать не собираешься? – равнодушно спросила она.
– Это не мой.
Тут из окошка высунулся бравший у меня показания полицейский и пояснил:
– Ребенок к ней отношения не имеет, мы ее отпускаем, пусть идет.
Представляю, что испытывал при этом бедный малыш.
Когда я примчалась в больницу, Цзюань уже определили в реанимацию, Цяньцянь куда-то исчезла.
Я спросила о состоянии Цзюань.
Одна из медсестер мне ответила:
– Кто может знать, что будет, она же в реанимации. Нужно ждать.
Из моих глаз вдруг ручьем хлынули слезы. Схватив медсестру за руку, я принялась ее умолять:
– Прошу вас, сделайте все, что можете!
Та, высвобождая руку, произнесла:
– Это не ко мне, я всего лишь медсестра. Не волнуйтесь, врачи сделают все, что в их силах… Кем она вам приходится?
– Подругой, моей лучшей подругой…
Я не могла сдержать слез.
– Не плачьте, не плачьте…
Сестра подозвала другую медсестру, постарше и, показывая на меня, произнесла:
– Они подруги.
Сказав это, она поспешно удалилась.
Медсестра поинтересовалась, почему к Цзюань еще не пришли родственники.
Я объяснила, что в Шэньчжэне у Цзюань, кроме меня, никого нет, так что меня вполне можно считать ее родственницей.
На какой-то момент она задумалась, после чего спросила:
– А вы можете подписать согласие на медицинское вмешательство? Вы же понимаете, что в этом случае врачам будет проще оказать помощь?
Я поняла, что она имеет в виду. Раздумывать и медлить было нельзя, поэтому я тотчас расписалась.
– Есть кое-что еще более важное, – продолжала медсестра, – необходимо внести залог в размере двадцати тысяч…
– Прямо сейчас? Но я не брала с собой денег…
– Лучше всего сделать это сегодня, поспешите, пожалуйста. Я сегодня на дежурстве, как придете, сразу найдите меня. Поторопитесь!..
С этими словами она поспешно удалилась.
Я поймала такси и, доехав до нашего супермаркета, попросила водителя подождать; забежав в магазин, первым делом я нашла матерчатую сумку и высыпала в нее из служившего кассой выдвижного ящичка все деньги; на самом деле делать это было отнюдь необязательно, но я совершенно растерялась и действовала машинально.
В моей голове крутилась одна-единственная мысль – от денег напрямую зависит жизнь Цзюань, поэтому чем больше я их соберу, тем лучше.
На всех пара́х я устремилась наверх в спальню, отыскала там все свои сберкнижки, отпихнула пытавшегося ластиться Малыша, в два прыжка спустилась вниз и прыгнула обратно в такси.
Один из банков уже закрылся.
Во втором рабочий день тоже подходил к концу, поэтому выдать там деньги мне не могли – все они находились в кассе, а компьютеры уже выключили. Выслушав мою историю и войдя в положение, служащие позвонили еще в один банк и попросили мне помочь.
В третьем банке я наконец сняла свои тридцать тысяч. На тот момент это были все доступные в банке деньги, которые еще не успели убрать в кассу; и все их оставили для меня.
Денег, которые я до этого сгребла в сумку, мне едва хватило, чтобы оплатить такси.
В больничной кассе сказали буквально следующее: «Лучше сразу внести тридцать тысяч, к чему десять тысяч оставлять на потом? Все равно придется лежать в больнице. Причем никто не знает, как долго, поэтому вашим родственникам нужно как можно быстрее собрать средства».
Я отдала тридцать тысяч и спросила, сколько примерно потребуется еще.
Мне сказали, что минимум десять тысяч.
Ли Цзюань все еще находилась в реанимации.
В полной растерянности я пошла туда и в полном одиночестве уселась в коридоре на скамейку. Пережив сильнейший стресс, я разом обессилела.
Свернувшись калачиком, я незаметно для себя провалилась в сон и проснулась, лишь когда в реанимацию привезли еще кого-то. Я увидела сразу нескольких человек: двое женщин, судя по всему, мать и дочь, обнявшись, плакали, остальные напряженно уставились на дверь реанимации.
Я тут же соскочила со скамейки и попыталась прорваться внутрь, но дверь изнутри уже закрыли.
– Ты что творишь?! – злобно прикрикнул на меня один из мужчин.
– Я… моя подруга тоже там, я хотела узнать…
Не успела я договорить, как на меня принялась кричать еще какая-то женщина лет за тридцать:
– Ты больная? Какая еще подруга? А ну пошла отсюда, ходят тут всякие!..
Я не знала, что и сказать. В этот момент мимо проходила медсестра, я бросилась с расспросами к ней.
Та, прямо