И вот генерал Слащёв, будучи в двадцатых числах декабря 1919 г. в Севастополе, предложил герцогу С. Лейхтенбергскому – князю Романовскому, прикомандированному тогда к штабу командующего Черноморским флотом, «состоять при нем» для связи с морским командованием. Штаб флота согласился отпустить князя, и позже, после переговоров с князем, генерал Слащёв, как «начальник обороны Крыма», назначил его «заведующим корпусным тылом и формированиями».
По уговору с генералом Слащёвым князю предстояло: «1) усилить личный состав корпуса путём мобилизации; 2) усилить его артиллерию морскими орудиями; 3) согласовать работу “разведок” и 4) деятельность Края с насущными потребностями Армии, защищающей подступы к Крыму».
24 декабря князь отбыл из Севастополя в Симферополь (временно), как пишет князь, «для организации связи с Управлением Края, мобилизации военнообязанных и волонтеров, из состава которых и должен был образоваться “военный” Крымский отряд, который должен был влиться в ту или другую группу наших войск образовывавшегося крымского фронта (на Перекопе и на Чонгаре)».
В первые дни пребывания в Симферополе герцог знакомится с капитаном Орловым. Вот как описывает один из бывших чинов отряда Орлова свое вступление в отряд: «В конце 1919 г. на окне банка, занимавшего нижний этаж в доме на углу улиц Пушкинской и Дворянской, напротив городского театра, появилось извещение о формировании “Особого Отряда Обороны Крыма” с благословения ген. Слащёва. Желающие призывались записываться в формируемый Отряд, причем находящимся в самовольной отлучке (дезертирам) гарантировалось забвение их прошлых грехов при вступлении в Отряд, – и добавляет: …это последнее обстоятельство и привело меня в орловский отряд» [94].
В ряде источников говорится о попытках Орлова наладить связи с большевистским подпольем в Симферополе и Севастополе. Позже Павел Макаров утверждал, что он сообщал своему начальнику Лацису о заговоре капитана Орлова, и тот предложил всячески содействовать Орлову. Есть версия, что Павел Макаров связывался с Орловым через брата Владимира.
Судя по всему, связи Орлова с большевиками развалил агент белой контрразведки Ахтырский (он же Аким Мартьянов). В 1919–1920 гг. агент охранки с дореволюционным стажем Ахтырский был членом Крымского ревкома. Аким был разоблачен и расстрелян в 1926 г.
Анализируя выступления Орлова, первое в январе и второе в марте, бросается в глаза некоторое совпадение дат этих выступлений с активностью большевиков. 18 января большевики повели наступление на Перекопе – на 23 января был назначен захват власти большевиками в Севастополе (неудавшийся – 21 января арестованы зачинщики), а 22 января Орлов выступил, желая захватить власть в Симферополе. Случайное ли это совпадение или нет?
11 февраля большевики наступают опять – Орлов подчиняется и выходит ближе к фронту. Наконец, большевики наступают и прорываются у Перекопа в конце февраля – Орлов отказывается выступить на фронт. Опять таки – случайно ли это? По некоторым данным, приведенным раньше, можно предполагать, что все это не было случайным. Как нам кажется, решения Орлова, в январе уйти в горы, а в марте уйти в тыл (горы) – были в разрезе с планами красного командования, надеявшегося, что отряд Орлова откроет фронт. Можно полагать, что Орлов не решался на предательство – спровоцировать вооруженное столкновение в Симферополе или, открыв фронт, обратить оружие против вчерашних друзей и единомышленников.
Итак, история «орловщины» ещё ждет своих исследователей. Те же, кто поверхностно занимался «орловщиной», считают капитана авантюристом, почти идиотом. На самом деле практически все русские офицеры с 1825 г. никогда не занимались политикой и мало что в ней смыслили. В итоге в 1918–1920 гг. никто из них не мог выдвинуть какой-то программы переустройства России или, наоборот, реставрации самодержавия. И Колчак, и Деникин, и Врангель – офицеры, придерживались доктрины «не предопределенности». То есть, возьмем Москву, а там будем думать о земельном вопросе, о форме власти, о государственных границах, о национальном вопросе и т. д. Так что среди господ офицеров в понимании ситуации в стране Орлов выделялся в лучшую сторону.
Ну а весной 1920 г. Орлов партизанил в лесах и горах Крыма. Взаимодействовал ли он с ПАК Мокроусова, неизвестно, равно как нет никаких упоминаний о стычках партизан Орлова с ПАК.
После эвакуации врангелевских войск капитан Орлов решил пойти на службу к красным. Увы, расчёты Орлова оказались ошибочными, и Особый отдел 4-й красной армии по приговору своей «тройки» расстрелял Орлова.
Вот как описывает очевидец, находившийся в то время в Симферополе: «Отряд сошел утром с гор и выстроился перед женской гимназией на Дворянской улице, где помещался Штаб ЧОН′а – частей особого назначения 4-й советской армии. Вызвали братьев Орловых – Николая и Бориса – для заполнения анкет. Вошли они в здание (угол Дворянской и Губернской), братьев посадили в отдельные комнаты писать анкеты, и во время заполнения анкет им сзади в затылок были сделаны выстрелы, тела их были завернуты в рогожу и вывезены на грузовике, который выехал незаметно через ворота на Губернскую улицу. Отряд стоял до ночи, и, наконец, из ЧОН′а вышли и предложили расходиться по домам, Орловы не выйдут» [95].
Так это было или нет, утверждать не буду, благо, иной версии расстрела Орлова у меня нет. Главное, мы сейчас должны четко уяснить, что у Врангеля, Слащёва, Орлова, Землячки, Реденса и К° – у всех руки были по локоть в крови. А посчитать, у кого на сколько процентов больше, технически невозможно.
Глава 7. Крым под Врангелем
24 февраля 1920 г. генерал Слащёв отбросил красные части за Перекоп. Ну а Врангель стал требовать у Деникина, чтобы его назначили командовать войсками в Крыму, то есть пожинать лавры, добытые Слащёвым.
25 января 1920 г. Деникин отправил Врангелю телеграмму:
«Генерал Слащёв исправно бьет большевиков и со своим делом справляется. В случае отхода из Одессы в командование войсками в Крыму вступит генерал Шиллинг».
Барон обиделся и 27 января (9 февраля) вместе с генералом Шатиловым подал прошение об отставке: «Я решил, отправив семью в Константинополь, самому переехать в Крым, где у нас была дача».
8 февраля 1920 г. Деникин произвел чистку севастопольского начальства. По Генеральному штабу: увольняются от службы согласно прошению: помощник главнокомандующего Вооруженными силами на Юге России и начальник военно-морского управления Генерального штаба генерал-лейтенант Лукомский, состоящие в распоряжении главнокомандующего Вооруженными силами на Юге России Генерального штаба генерал-лейтенанты: барон Врангель и Шатилов. По морскому ведомству увольняются от службы: командующий Черноморским флотом вице-адмирал Ненюков и начальник штаба командующего Черноморским флотом контр-адмирал Бубнов.
Мало