Когда большевики заняли Севастополь, на его береговых батареях они обнаружили 7 исправных 10/45-дм пушек и как минимум одно орудие, требовавшее ремонта, несколько 152/45-мм пушек Канэ и 120-мм пушек [123], а также 4 исправные 11-дм (280-мм) пушки обр. 1877 г. производства Круппа. Кроме того, там находилась исправная 305-мм гаубица обр. 1914 г. (ствол № 40).
Согласно акту за 1925 г. «О сдаче Севастопольским портом и принятии АУ РККА 12/40-дм пушек», принято:
– 3 шт., изготовленные ОСЗ [124] в 1900 г., № 28, 29, 32;
– 5 шт., изготовленные ОСЗ в 1915 г., № 58, 59, 60, 61, 88.
Все тела в исправном состоянии. Системы 1915 г. сделали всего по несколько выстрелов.
– 12/40-дм орудия, снятые с броненосца «Три Святителя»: № 41 (1904 г.), № 2 (1895 г.), № 44 (1902 г.), № 8 (1895 г.); с броненосца «Пантелеймон»: № 77 (1914 г.), № 9 (1895 г.), № 40 (1902 г.), № 1 (1895 г.);
– с броненосца «Иоанн Златоуст» сняты четыре 12/40-дм пушки, все английские фирмы Виккерса, произведенные в 1914 г., № 1499, 1487, 1489, 1485 (две без затворов, но их можно подобрать).
Перейдем к орудиям меньших калибров:
– С «Евстафия» сняты: 203/50-мм № 45, 44, 34, 21 и 152/45-мм Канэ № 12 и 22 (1900 г.). Последние две требуют небольшого ремонта.
Все вышеперечисленные орудия находились в полной боевой готовности и имели незначительную или допустимую степень расстрела.
По приказу Реввоенсовета шесть 203/50-мм пушек, снятых с «Евстафия» и «Иоанна Златоуста», были назначены на береговые батареи: 4 – в Керчь, 1 – в Одессу и 1 – в Очаков [125].
Замечу, что полных списков орудий, захваченных красными в ноябре 1920 г. в Севастополе, мною не найдено, а скорее всего, их вообще в природе не существует. Но и вышесказанного хватит, чтобы представить, какую огневую мощь Врангель мог сосредоточить на Крымском перешейке.
Мало того, в Севастополе стоял поднятый линкор «Императрица Мария», с которого можно было снять часть брони, двадцать 130/55-мм пушек и многие сотни 305-мм и 130-мм снарядов. Вместо этого Врангель приказал вывести линкор из дока и вновь затопить. Опять же красные, изгнав белых, подняли линкор и использовали 305 и 130-мм пушки «Марии» для создания береговых батарей и железнодорожных артустановок.
Увы, все это так и осталось невостребованным, хотя у Врангеля было 9 месяцев для обустройства перекопских позиций.
Наконец, у белых имелся сравнительно сильный флот, а у красных флота не было, за исключением нескольких мобилизованных гражданских судов, составлявших Азовскую флотилию.
Были у Врангеля и людские резервы. Почти 450 тысяч «бывших» сбежались в Крым, спасаясь от большевиков! Вспомним хотя бы булгаковский «Бег». Они ели, пили, интриговали и всячески мешали военным. Почему Врангель не приказал им взять в руки оружие или, по крайней мере, лопаты? Приват-доцента Голубкова, как человека образованного, поставить к дальномеру на батарее 6-дюймовых пушек Канэ, а господину Корзухину с женой вместо «пушного товара» – в руки по лопате и на Перекоп на рытье окопов.
Сейчас СМИ называют беженцев в Крыму элитой русского общества, лучшими его представителями. Но вот вопрос, почему эта элита не пожелала не то что кровь проливать, а просто немного попотеть – жирок сбросить на перекопских позициях? Издавна гражданское население Руси принимало участие в обороне городов, и в 1941 г. сотни тысяч женщин и стариков вышли рыть окопы и противотанковые рвы на подступах к Москве и Ленинграду.
Но тут «образованная часть общества» и дородное купечество не пожелали спасать ни «Русь святую», ни самих себя. Менталитет не тот: пойти господам в Париже и Стамбуле в таксисты и половые в кабаках, а дамам – на панель? Да запросто! Но лопату в руки… Фи!
А Врангель и Ко ни войска, ни «элиту», ни местных жителей и не собирались привлекать. А ведь почти за год можно было создать систему укреплений почище, чем линии Мажино и Маннергейма.
Почему же это не было сделано? Именно из-за косности мышления русских генералов и адмиралов. Шашки наголо! Кавалерийская лава, вперед! Пехота с музыкой на пулемёты – шагом марш! Вот это по-нашему! А формировать крепостные дивизии, строить теплые подземные казармы для личного состава… Такой глупостью наши господа офицеры свои головы забивать не изволили.
Врангелю не нужно было строить доты-«миллионники» [126], как это делал Маннергейм. Ему было достаточно разобрать, как детский конструктор, башни, казематы, системы ПУС [127] лишенных хода броненосцев, а затем собрать их на перешейке.
И это не фантазии автора. В 1921 г. руководство красных Морских сил на Чёрном море предложило использовать четыре броненосца в качестве плавучих батарей для защиты Одессы и Днепро-Бугского лимана. Все оборудование броненосцев находилось в рабочем состоянии, кроме машин, взорванных англичанами. Однако председатель Реввоенсовета Троцкий устроил истерику и велел сдать броненосцы на лом.
Кстати, использовать броненосцы как плавбатареи мог и Врангель. Осадка около 8 метров не позволила бы броненосцам подойти близко к берегу в Каркинитском заливе в районе Перекопа. Но их можно было чуть ли не в два раза облегчить, демонтировав все, что не является необходимым для ведения артиллерийской стрельбы: машины, дымовые трубы, мачты, рулевые и якорные устройства, торпедные аппараты и прочее. Далее к броненосцу подводится система понтонов, которые приподнимают корабль. Так можно было уменьшить осадку с 8 метров до 1–2 метров. Подняли же белые понтонами «Императрицу Марию» весом в 25 тыс. тонн. А почему нельзя приподнять понтонами броненосец типа «Три Святителя» весом до разгрузки 13 тыс. тонн, а после разгрузки – 8 или даже 5 тыс. тонн? Четыре такие плавбатареи в Каркинитском заливе могли гарантированно прикрыть Перекопский перешеек.
У Арабатской стрелки можно было поставить десяток мелкосидящих канонерских лодок типа «эльпидифор» и «болиндер» со 130-мм и 152-мм пушками. Кстати, и это делалось зимой 1919/20 г.: у Арабатской стрелки стояла во льду канонерка «Терец» и сильно досаждала красным артиллерийским огнём. А осадка её была существенно больше, чем у тех же «болиндеров».
Мы уже знаем об отсутствии у красных артиллерии большой и особой мощности. Построив глубокоэшелонированную систему стальных и железобетонных укреплений, Врангель мог сделать Крым на несколько лет неприступным островом. Но что делать дальше?
Отделившись неприступными укреплениями, нужно было отделяться политические, то есть сделать Крым «незалежным».
Тут следует заметить, что с середины 1919 г. советское правительство без колебания заключало мир с любым государством, если то прекращало войну простив Советской Республики. Так, на унизительных для России условиях