Чувствую себя хорошо, питание отличное. Вчера получил все новое обмундирование – целиком, а сейчас трудно узнать. От перелезаний и лежания в щелях и блиндаже вымазался весь в глине и похож на печника. Ну, глина, говорят, не сало – потер и отстало, так что после боя приведу себя в порядок.
Все, что было у нас с тобой, родная моя Нюкаша, неприятности, прости и забудь навсегда.
Евгений Николаевич Блинов (1905–1942) до войны работал бухгалтером. В 36 лет ушел на фронт добровольцем. Воевал в Московской и Смоленской областях. Комиссар батальона 96-го Гвардейского стрелкового полка. Погиб 3 сентября 1942 года в районе деревни Бекрино Темкинского района Смоленской области и похоронен в братской могиле. Ему, как и миллионам советских солдат, воевавших за спокойствие и счастливую жизнь родных, оставшихся в тылу, не суждено было обнять повзрослевших детей и понянчить внуков.
Клятва защитника Сталинграда, младшего политрука Дмитрия Яковлева
3 сентября
Моя клятва
Я – партии сын, и Отчизна мне мать,
В бою я не буду назад отступать,
А если погибну в жестоком бою,
Скажите словами народу:
Он честно, достойно отдал жизнь свою
В сраженье с врагом за свободу.
Младший политрук Дмитрий Сергеевич Яковлев (1915–1942) прибыл в Сталинград во вновь формируемую 10-ю стрелковую дивизию НКВД и стал политруком 272-го полка. 3 сентября 1942 года в районе Опытной станции под Сталинградом в разгар ожесточенного боя он с двумя противотанковыми гранатами бросился под головной танк фашистов. Останки героя с почестями были захоронены в районе Опытной станции.
Письмо майора Дмитрия Петракова дочери
18 сентября
Моя черноглазая Мила!
Посылаю тебе василек… Представь себе: идет бой, кругом рвутся вражеские снаряды, кругом воронки, и здесь же растет цветок… И вдруг очередной взрыв… василек сорван. Я его поднял и положил в карман гимнастерки. Цветок рос, тянулся к солнцу, но его сорвало взрывной волной, и, если бы я его не подобрал, его бы затоптали. Вот так фашисты поступают с детьми оккупированных населенных пунктов, где они убивают и топчут ребят… Мила! Папа Дима будет биться с фашистами до последней капли крови, до последнего вздоха, чтобы фашисты не поступили с тобой так, как с этим цветком. Что тебе непонятно, мама объяснит.
До войны Дмитрий Андрианович Петраков преподавал в одном из техникумов Ульяновска. В войну стал комиссаром полка. Человек большой отваги, он в боях под Сталинградом воодушевлял бойцов своим примером, был контужен. Очнулся в медсанбате и написал короткое письмецо дочурке с рассказом о последних сражениях.
В октябре 1942-го – снова в пекле боев. С группой бойцов предпринимает дерзкую вылазку в тыл противника. За эту операцию награжден орденом Красной Звезды.
Летом 1943 года его полк наступал в направлении Орла. Гитлеровцы отчаянно сопротивлялись. Необходимо было сломить врага. Дмитрий Андрианович переползал из окопа в окоп, воодушевлял людей на новую атаку. Приказ командования, теплые слова замполита поднимали солдат на подвиг. Сломив сопротивление гитлеровцев, полк ворвался на окраину Орла, завязались бои на улицах. Здесь отважный комиссар и пал смертью храбрых. Его письмо дочери было опубликовано в журнале «Работница» № 2 за 1957 год.
Записка батальонного комиссара Ивана Щербины командованию дивизии
24 сентября
Привет, друзья.
Немцев бью, окружен кругом. Ни шагу назад – это мой долг и моя натура… Мой полк не позорил и не опозорит советское оружие…
…если я погиб – одна моя просьба – семья. Другая моя печаль – надо было бы еще сволочам дать по зубам, т. е. жалею, что рано умер и немцев убил лично только 85 штук.
За советскую Родину, ребята, бейте врагов!!!
…Бои за Сталинград. 24 сентября штаб 272-го стрелкового полка был окружен гитлеровцами. Батальонный комиссар Ивин Мефодиевич Щербина (1908–1942) повел бойцов в контратаку. В разгар этого неравного боя комиссар был смертельно ранен. Воины, прорвав вражеское кольцо, вышли к своим. Предсмертная записка героя опубликована в журнале «Пограничник» № 19 за 1974 год.
Письмо секретаря подпольного обкома партии Николая Сташкова товарищам
24 сентября
Товарищи!
Тюрьма переполнена провокаторами. Знайте, что уколы не страшны. Делается это так: агент сидит с вами, задает вам вопросы. Слабые люди заводят разговор. В болтовне выдают тайны. Агент фиксирует и передает следователю. Когда вы приходите к следователю, он задает вам вопрос. Если вы не отвечаете, тогда дают уколы. Очень болезненно проводится эта пытка. После того, как вы приходите в нормальное состояние, вам говорят: под влиянием уколов вы говорили то-то и то-то. На самом деле это записи провокатора.
Со мной сидели провокаторы: Кулиш С. и еще один, Осипенко, с Васильковского района, его жена – Зина. Эти трое – бывшие парашютисты, но сейчас работают провокаторами. Не одну сотню людей они выдали. Сидели и провоцировали Берестова Л – директора завода Маслопрома, Новичука П., моего отца, Быковского В., Шохова Ю., Токмакова Н., Александра Кравченко, Калинкина М., Юру Савченко. Жена Осипенко обрабатывала Веру Хитько, Харитину Журавлеву, Алексееву Валю и других.
Прощайте, товарищи!
Будет возможность вынести или передать на волю эту записку, передайте или сохраните до прихода Советской власти.
Захватив Днепропетровск, фашистские оккупанты стали устанавливать «новый порядок». Начались массовые аресты коммунистов и советских патриотов. Только 13–15 октября 1941 года гестаповцы и полицейские расстреляли 12 тысяч мирных жителей, зарыв их в противотанковом рву на окраине города.
День ото дня росло и ширилось партизанское движение, возглавляемое подпольным обкомом партии, секретарем которого был Николай Иванович Сташков. В октябре-ноябре 1941-го обошел он пешком многие районы области и установил личный контакт с руководителями подпольных горкомов и райкомов партии, а также с вожаками комсомольско-молодежных организаций. В ноябре провел «лесную» партийную конференцию, на которой присутствовали коммунисты партизанских отрядов области. В январе и апреле 1942 года под руководством Николая Ивановича в Павлограде состоялись совещания секретарей подпольных горкомов и райкомов партии.
Рабочие Днепропетровска, Днепродзержинска, горняки Криворожья и Марганца, рабочие других промышленных центров саботировали мероприятия фашистов. Так и не удалось им пустить в ход ни одного сколько-нибудь значительного завода. Оккупанты были вынуждены отправлять на ремонт в Германию подбитые пушки, танки, паровозы, автомашины. На железных дорогах все чаще происходили крушения.
Гестаповцы долго и упорно искали руководителей советского подполья. Одному из провокаторов все же удалось в июне 1942 года проникнуть на «свадьбу» молодых подпольщиков Веры Хитько и Николая Токмакова, во