И как приехали к посаду у города Москвы, то увидели, что горожане готовятся к осаде, и как только те увидели князя великого, то возмутились, стали князя великого стыдить и обвинять, так говоря: «Когда ты, государь, князь великий, правишь нами тихо и мирно, тогда ты нас весьма обременяешь непомерными налогами, а ныне, сам разгневав царя, дани ему не платишь, а нас продаешь царю и татарам». И приехал князь великий в город Москву, и встретил его митрополит, а с ним владыка Вассиан Ростовский. И начал владыка Вассиан резко выговаривать князю великому, называя его беглецом, так говоря: «Вся кровь христианская падет на твою голову, потому что ты, предав христиан, бежишь прочь, а боя с татарами не принимаешь и биться с ними не хочешь. Отчего ты боишься смерти? Человек не бессмертен, а смертен, и раньше, чем положено, не умрут ни человек, ни птица, ни зверь, дай мне лучше воинов под мое начало, тогда и я, старый, пойду против татар», и много подобного ему говорил, а горожане роптали на великого князя. Из-за этого князь великий не стал жить в городе на своем дворе, боясь, что горожанам придет в голову злая мысль схватить его. Поэтому и жил он в Красном сельце, а к сыну посылал грамоты, чтобы он тотчас же приехал на Москву. Сын же его, мужество показав, принял от отца выговор, но не отошел от берега и христиан не предал. Князь великий, увидев, что сын никаких его слов не слушает, послал к князю Данилу, велев ему силой привести сына к себе. Князь Данило этого не сделал, а только сказал князю Ивану: «Поезжай к отцу», а тот отвечал: «Лучше мне здесь умереть, нежели к отцу уехать».
А татары искали удобной дороги, чтобы на нее тайно перейти да идти походом до самой Москвы, и подошли они к Угре-реке возле Калуги, намереваясь переправиться на тот берег, и об этом дозорные донесли сыну великого князя. Князь же Иван Иванович, сын великого князя, подошел со своими войсками к самой реке Угре и встал так, чтобы не дать татарам переправиться на другой берег. Пробыв в Красном сельце две недели, князь великий, наконец, уступил уговорам владыки Вассиана и возвратился на Угру, и встал он в Кременце далеко от берега.
А к царю великий князь послал с челобитием и с подарками, умоляя, чтобы он отступил прочь и своего улуса не разорял. Царь же отвечал: «Советую князю добром, чтобы он сам приехал и бил челом мне, как его отцы били челом нашим братьям в Орде». Князь же великий побоялся к нему ехать, опасаясь измены и злого умысла. И когда царь услыхал, что князь великий не хочет к нему ехать, то послал к нему сказать: «Если сам не хочешь ехать, то пришли сына или брата». Князь же великий этого не сделал.
Все лето царь так похвалялся: «Даст бог, наступит зима, все реки станут, и тогда много дорог будет на Русь». С Дмитрова дня наступила зима, и реки все замерзли, и ударили такие морозы, что и сказать нельзя. Тогда царь испугался и со своими татарами побежал прочь ноября в 11-й день. Ведь были татары нагие и босые, ободрались все. Когда царь вернулся в Орду, то убили его там ногаи [161].
В год 6980 (1480) возвратился князь великий на Москву и возблагодарил Бога, и Пречистую Богородицу, и святых чудотворцев, избавивших нас от поганых. Обрадовались, и развеселились все люди, и возблагодарили Бога, и Пречистую Богородицу, так говоря: «Не ангел, не человек спас нас, а сам Господь спас нас заступничеством Пречистой и всех святых. Аминь».
Той же зимой возвратилась из бегов великая княгиня Софья, ведь она бегала от татар на Белоозеро, хотя ее никто не гнал. И по каким землям мы ни ходили, всюду видели, что пуще, чем от татар, страдает народ от боярских холопов, кровопийцев христианских. Воздай же им, Господи, за дела их и за лукавство их, и за все, что они совершили, воздай им. Ведь были здесь и жены их, кровопийцы возлюбили женщин больше, чем православную веру и святые церкви, от которых мы просветились, породнившись банею святого крещения; потому-то они и согласились предать христианство, что их ослепила злоба. Но премилостивый Бог пожалел создания рук своих, внял слезам христианским, помиловал нас, благодаря заступничеству Пречистой Своей Матери и всех святых. Аминь.
Все это я написал не для того, чтобы кого-нибудь упрекнуть, но для того, чтобы не возгордились несмысленые в своем безумии, так говоря: «Мы своим оружием избавили Русскую землю». Но пусть они воздадут славу Богу и Пречистой Его Матери Богородице, которые нас спасли, пусть несмысленые очнутся от такового безумия, а добрые, мужественные, услышав все это, приумножат брань к брани и мужество к мужеству за православное христианство против бусурманства, и пусть они восприимут в сей жизни от Бога милость, а от государя великого князя – пожалование, а от народа – честь и хвалу, и еще в будущей жизни пусть получат венец нетленный от Вседержителя Бога и наследуют царствие небесное. Аминь.
О храбрые, мужественные сыновья русские! Постарайтесь защитить свое отечество, Русскую землю, от поганых, не жалейте своих жизней, пусть никогда не увидят глаза ваши разорения святых церквей и домов ваших, и погибели детей ваших, и поругания жен и дочерей ваших!
Пострадали иные великие славные земли от турок, а именно: болгары, греки, и хорваты, и Босния, и другие многие земли, и все оттого, что не встали мужественно на свою защиту! И сами погибли, и отечество, и землю, и государство свое погубили, и скитаются теперь по чужим странам, бедные и воистину странные, и многих слез и плача достойные, укоряемые и поношаемые, и оплевываемые за то, что лишены мужества. А те, что убежали в чужие страны с имуществом многим, и с женами, и с детьми, погубили вместе с золотом и душу свою и тело, ведь лучше было бы воздать дань тем, кто погиб, чем бездомными скитаться по чужим странам. Довелось мне видеть своими глазами грешными великих государей,