Этого тричисленного Божества, Отца, и Сына, и Святого Духа милостью, властью и волей покровительствуемые, а иногда охраняемые, защищаемые, и укрепляемые, мы и удержали скипетр Российского царства; мы, великий государь, царь и великий князь Иван Васильевич всея Руси, Владимирский, Московский, Новгородский, царь Казанский и царь Астраханский, государь Псковский и великий князь Смоленский, Тверской, Угорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных, государь и великий князь Новгорода Нижнего, Черниговский, Рязанский, Полоцкий, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский, Кондинский и иных, и всей Сибирской земли, и Северной земли повелитель, и государь отчины и земли Лифлянской[14], и иных многих земель государь – слово наше по нашему царскому повелению думному дворянину Великого княжества Литовского, князю Александру Ивановичу Полубенскому, дудке, пищелке, самаре, разладу, нефирю (все это – дудкино племя!)[15].
А наставление наше царское таково, что с незапамятных времен Лифлянская земля – наша отчина, от сына великого Владимира, великого Ярослава, во святом крещении Георгия, который пленил Чудскую землю и поставил в ней город, названный по его имени Юрьевым, а по-немецки Дерптом, а затем от великого князя Александра Невского; и дань, и старые подати с той земли шли, и они неоднократно присылали бить челом прадеду нашему, великому государю и царю Василию, и деду нашему, великому государю Ивану, и отцу нашему, блаженной памяти государю и царю всея Руси Василию, о своих винах и нуждах, и о мире с их вотчинами – с Великим Новгородом и Псковом, – и обязались не присоединяться к литовскому государю. И к нашему царскому величеству присылали и не один раз бить челом своих послов и обязались платить дань по-прежнему, и потом всего этого не исполнили, и за это на них наш гнев, меч и огонь ходит. И однажды дошло до слуха нашего, что люди безвластного государства Литовского, преступив Божье повеление, не позволяющее никому вступать в чужие владения, вступили в нашу вотчину, в Лифлянскую землю, и тебя сделали там гетманом. И ты наделал многие недостойные дела: не имея доблести, обманом взял пригород нашей вотчины Пскова Изборск, где, отступив от христианства, надругался над церквями Божиими и священными иконами[16]. Но милость тричисленного Божества и пречистой Богородицы, и молитвы всех его святых, и крепость иконного поклонения посрамила вас, иконоборцев, а нашу древнюю вотчину нам возвратила; ваша же надежда – Кронос и Зевс и другие, о чем мы говорили выше, – оказалась напрасной.
А пишешь, что ты – Палемонова рода[17], так ведь ты – полоумова рода, потому что завладел государством, а удержать его под своей властью не сумел, сам попал в холопы к чужому роду. А что ты называешься вице-регентом земли Лифлянской, правителем рыцарства вольного, так это рыцарство бродячее, разбрелось оно по многим землям, а не вольное[18]. А ты вице-регент и правитель над висельниками; те, кто в Литве от виселицы бежал, – вот кто твои рыцари. А гетманство твое над кем? С тобой ни одного доброго человека нет из Литвы, а все мятежники, да воры, да разбойники. А владений у тебя – нет и десяти городков, где бы тебя слушали. А Колывань у Шведского короля, а Рига – особо, а Задвинье у Кетлера[19]. А кем тебе править? Где магистр, где маршал, где командоры, где советники и все воинство Лифлянской земли[20]? Всего у тебя – ничего!
А ныне наше царское величество пришло обследовать свои вотчины, Великий Новгород, и Псков, и Лифлянские земли, и мы шлем тебе с милостивым покровительством наше царское повеление и достойные наставления[21]. Поскольку избранный ваш государь Стефан Баторий присылает нам предложения мира и послов своих к нам шлет[22], и мы хотим с ним достойного мира, то ты бы не препятствовал нашему миру со Стефаном Баторием и не стремился к пролитию христианской крови, и уехал бы из нашей вотчины, из Лифлянской земли, со всеми людьми, а мы бы своему воинству приказали литовских людей никак не трогать. А если ты так не сделаешь, не уйдешь из Литвы, из Лифлянской земли, то на тебя падет вина за то, что случится с литовскими людьми, которые будут в Лифлянской земле, и за кровопролитие. А мы никакой войны с Литовской землей вести не будем, пока послы от Батория находятся у нас. А с этой грамотой мы послали к тебе своего воеводу князя Тимофея Трубецкого, сына Романа, сына Семена, сына Ивана, сына Юрия, сына Михаила, сына князя Дмитрия, сына великого князя Ольгерда, у которого твои предки Палемонова рода служили[23].
Писано в доме живоначальной Троицы и великого государя Всеволода-Гавриила, а в нашей вотчине двора нашего боярской державы, в городе Пскове[24], в 7085 году, 9 июля [9 июля 1577 г.], индикта 5-го, в 43-й год нашего государства, в 31-м году нашего Российского царства, 25-м году – Казанского, 24-м году Астраханского.
А на подписи к грамоте написано: почтенному дворянину Великого княжества Литовского, князю Александру Ивановичу Полубенскому, дудке, вице-регенту Литовской земли, бродячего разогнанного рыцарства Ливонского, старосте Вольмерскому, шуту.
Комментарии
[1] Владимир (Владимирец) Ливонский – ливонский город Вольмар (ныне Валмиера в Латвии); Александр Иванович Полубенский – князь, староста Вольмарский и Зегеволодский, правитель Вилькийский и Поюрский. Грамотой к нему начиналась серия посланий Ивана Грозного 1577 г. В дневнике Полубенского,