Постепенно люди решили, что они Реке хозяева. Стали заковывать берега в камень, сливать в Реку отходы городов, фабрик, заводов. Строили на Реке плотины, перегораживая толстыми стенками русло, чтобы получать энергию. Тут Река заволновалась. Стала поднимать свои воды, пытаясь смыть людей со своих берегов. Тогда стали люди заливать берега бетоном и перекрывать плотины, чтобы самим решать, когда и сколько воды пойдёт по руслу, а сколько – в поля, города, на фабрики и заводы. Всё больше воды забирали люди, а та вода, что возвращалась, была грязной настолько, что Река не могла её очистить.
Ещё больше рыбы стали брать люди, да и ту не целиком, а только самые ценные части. Остальное так и бросали на берегах. Из-за плотин рыба не могла свободно плавать и плодиться. Постепенно рыба в Реке стала пропадать.
Совсем забыли люди про уважение к Волге-матушке, когда стали сливать в Реку ядовитые отходы и выбрасывать мусор. Забыли, что селили в Реку своих богов, что кормила их Река и поила.
Однажды Волга заболела. Стала отравленной вода в Реке, а вместе с ней рыба и водные растения. Река медленно умирала. Но люди этого не замечали, потому что были заняты своими делами. Нельзя стало пить воду из Волги, поливать ею землю, потому что умирали посевы, сохли от этой воды сады. Стали болеть животные и люди.
Река долго болела и умерла. Перестала разливать свои воды и менять уровень. Замедлилось течение воды. Пропала в Реке рыба. Вода стала ядовитой. Испугались люди. Пошли они к Волге. Разрушили плотины, освободили берега, но не стала Река живой. Начали люди выращивать и выпускать рыбу в воду, но не выживала рыба в мёртвой воде. Снова стали звать Реку матушкой, стали молиться и плакать, что голодно и холодно им без её материнской заботы. Но не могла их слышать Река, так как была уже мёртвой, и люди это поняли, да было уже поздно.
Стали люди обвинять друг друга в гибели Реки. Начали драться и воевать. Ещё больше стало смертей. Пока не погибли все люди на Волге. Кто от болезней, кто от голода, а кто в войне за то, кто виноват в смерти Реки-матушки.
Встали заводы, опустели города и сёла, заросли сорняками поля. Превратилась земля вокруг в мёртвую пустыню. Высохли леса, луга и болота. А вскоре начало болеть море, которое питалось водами Реки. Слишком горькой была память, слишком много отравы попало в море с речной водой.
А доброго конца у этой сказки не будет, если люди не одумаются и не перестанут травить Волгу-матушку.
Павел Савилов
Павел Николаевич Савилов родился 23.09.1963 в г. Котовске Тамбовской области. В 1986 году окончил с отличием лечебный факультет Воронежского государственного медицинского института им. Н. Н. Бурденко. Член-корреспондент РАЕН и РАЕ, профессор, доктор медицинских наук. В настоящее время – сельский врач, анестезиолог-реаниматолог.
Член Российского и Интернационального союзов писателей. Лучший писатель года (2015–2019 гг.) по версии Интернационального Союза писателей. Лауреат международных литературных премий им. В. В. Набокова и Н. А. Некрасова, литературных премий им. М. А. Булгакова, М. Ю. Лермонтова, А. А. Блока, премии журнала «Сура» (поэзия).
LACRIMOSA
Навеки врублен в память поколений Тот год в крови, тот снег и та страна, Которой даже мысль была странна – Что можно перед кем-то – на колени…
Настал октябрь, но лес почти зелёный —
Испортился, увы, природы мерный ход,
Багрянцем не горят, стоя за речкой, клёны,
И серой пеленой прикрылся небосвод.
В объятьях тишины уснули перелески.
Седые камыши хранят покой реки.
И только иногда блеснут, чуть вздрогнув, лески,
Где у воды стоят в надежде рыбаки.
А в парке городском привычное движенье,
Гуляет в нём народ, подвыпивши слегка.
Там музыка звучит, там шумное веселье,
А здесь один малыш терзает гладь песка.
Держа в руке совок, он роет молча ямки,
Выравнивая их в ему известный ряд.
Солдатиков своих он достаёт из банки,
И вот они уже в окопчиках лежат.
А рядом его мать играется с дворняжкой,
Поверивший в добро, визжа, резвится пёс,
То в руки принесёт конфетную бумажку,
То прислонит к ладони свой холодный нос.
И людям невдомёк, что на земле смятенье:
В славянских племенах не стало тишины.
Как сотню лет назад, мир русский в разоренье,
И, к радости врагов, разрыт топор вой ны.
Как громы по весне, орудиев раскаты
Звучат со всех сторон завидной чередой,
Под пулемётный лай стихают автоматы.
А самолётный гул сменил ракетный вой.
Где зарождалась жизнь явлением пшеницы,
Где колосилась рожь, а силу брал ячмень,
Виднеются окрест обугленные лица
Разбитых городов, сожжённых деревень.
Заветы позабыв, брат целится во брата,
И вот уже, смотри, в объятиях земли
Заснули вечным сном убитые солдаты,
Погибшие в боях за родины свои.
Но там, где горизонт уже в гостях у дали,
Обыденная жизнь течёт сама собой,
Не поняли ещё вселенской там печали,
Не думают ещё, что к ним придут с вой ной.
Вот в парке городском движение стихает.
За ручку малыша уводит мать домой.
В аллеи тишина змеёю заползает.
Седой туман, как дым, клубится над рекой.
Песочница пуста. Бездомная дворняжка
Глядит с надеждой вслед ушедшим налегке,
Катает ветерок конфетную бумажку.
Солдатики лежат