– Книжным червём! – снова встрял Жорж.
– Почему?
– Видел, как оно книги жрёт?
– Да. Тут ты прав.
– А зачем оно их жрёт?
– Боюсь ошибиться, но мне кажется, что оно перерабатывает целлюлозу в хитин.
– Что за метаболизм такой? – удивился майор.
– Пусть Жорж скажет. Он по первому образованию биолог. Ну? Просвети нас.
– Да что тут просвещать? – задумчиво протянул Водопольев. – И хитин, и целлюлоза – полисахариды. И то и другое встречается в клеточной стенке организмов. Чтобы было понятнее, это биополимеры с мономерами на основе глюкозы. Внутри молекулы атомы связаны через ковалентные связи.
– Хорошо сказал! – восхитился Вайс. – Главное, понятно как!
– Я могу объяснить, что такое ковалентность…
– Я знаю! – воскликнул маг. – Не надо! Товарищу Щорсу потом разъяснишь. Позже. Если он захочет.
– Ой, ну и ладно, подумаешь… Мне продолжать?
– Да, но коротко и по существу, – кивнул Тополин.
– Хитин и целлюлоза образуют кристаллические нанофибриллы. Это такие структурные образования, под микроскопом похожие на усики.
– Что они дают?
– Повышают прочность материала.
– Ага!
– Но хитин и целлюлоза – не одно и то же. Например, в хитине азот есть, а в целлюлозе нет. Хитин является структурным компонентом грибковой клеточной стенки и экзоскелета членистоногих. Целлюлоза является структурным компонентом клеточной стенки растений и водорослей. Сила хитина выше, чем у целлюлозы. Основным отличием между хитином и целлюлозой является наличие и сила молекул. В целом хитин крепче.
– Тогда вполне логично, что из целлюлозы делают хитин, а не наоборот, – подытожил Тополин.
– Да. Могущественные враги редко бывают нелогичными, – вздохнул Вайс. – Иначе нам пришлось бы всем уйти на пенсию, а гоняли бы тёмных ученики. Я думаю, химическая реакция, которая позволяет из целлюлозы делать хитин, существует. Просто мы о ней не знаем.
– До сих пор целлюлозу делали прочнее при помощи хитина…
– Что-то мы топчемся на месте, бросаемся умными словами, а суть проблемы пока неизвестна, – вернул их на грешную землю майор. – Зачем это всё?
– Это точно. Не из любви же к искусству они тут развлекаются? – согласился Жорж.
– Видал я волшебников-маньяков, которые таких дел наворотили исключительно из любви к искусству… – пожал плечами Вайс. – Хотя здесь я соглашусь с вами. Да, в библиотеке что-то затевается.
– Плохо, гражданин чародей, плохо. Вы не оправдали возложенного на вас…
– …высокого доверия, понимаешь! – подхватил маг. – Увы, не оправдал. Готов кровью искупить вину. Дайте мне несколько дней, и я создам боевую группу для прорыва в «Крупскую».
– А есть у нас эти несколько дней?
– А есть у нас другие предложения?
– Я бы расстрелял прямой наводкой… – начал Водопольев.
– Ну ты даёшь! – искренне восхитился помощник коменданта. – Немцы в Великую Отечественную не разрушили здание, так ты сейчас решил.
– Кстати, не факт, – вмешался Вайс, – что их можно убить из пушки. Помните, как там у Мартина: «Что мертво, умереть не может»?
– Ничего мы не сможем сделать, пока не узнаем, какая у них цель! – стукнул кулаком по своему колену Тополин.
– А как узнать? – вздохнул Жорж.
– Надо рыть. Аналоги. Похожие случаи. Просто что-то, что могло бы натолкнуть на мысль, дать ключик к разгадке… – сказал Вайс.
– Где искать? Библиотека захвачена!
– Интернет наш! – воскликнул Водопольев.
– Он-то ваш, а можно доверять всему, что там пишут? – нахмурился майор.
– Однозначно нет, – покачал головой Вайс. – Всё, что писано в интернете, нужно через мелкое сито пускать.
– И кто это будет делать?
– Есть у меня один хороший знакомый… Кстати, у тебя тоже. Если кто и справится с такой сложной задачей, так это он. Завтра же с утра к нему заеду.
– В Макеевку?
– Ну да. Ты меня понял.
– Загадками изволите изъясняться, – обиженно проговорил Жорж.
– Да никаких загадок. Придёт время, всё тебе расскажем, – отрубил Тополин. – Значит, работаем по линии Койфмана.
– Работаем, – согласился Вайс. – Ну и штурмовую группу тоже будем готовить, чтобы время не терять. На всякий случай. Есть у меня один человек на Петровке – позывной Степаныч. Ходячая смерть. Если его усилить двумя-тремя магами, может, у нас и получится.
– Годится. А я распоряжусь усилить кордоны на ночь.
– И обесточьте библиотеку, – посоветовал Жорж. – Вдруг они и правда попытаются с укровояками на связь выйти.
Он захлопнул крышку ноутбука и поднялся. За разговорами время пролетело незаметно. До начала комендантского часа оставалось минут сорок – только-только хватит по домам разъехаться.
8
Соломон Израилевич Койфман проживал уединённо на окраине Макеевки, окружённый лишь книгами да предметами старины, в компании ручного волкодлака по кличке Балто, обладавшего от рождения исключительно развитыми ментальными способностями, – любую угрозу своему хозяину и благодетелю он чуял в тот самый миг, когда она зарождалась в разуме гостя или случайного прохожего.
За грунтовой дорогой, которая вела к воротам скромного загородного особняка, больше похожего на маленький замок, оборудованный защитными сооружениями по самому последнему слову фортификационной науки, расстилалась изрезанная оврагами и балками степь с редкими перелесками и вкраплениями терриконов.
Без преувеличения, Соломон Израилевич считался самым эрудированным жителем Донецкой Народной Республики, хотя знали об этом лишь немногие избранные. Получив блестящее советское образование, дополненное благодаря привитой с детства любви к чтению глубокими знаниями в областях, расположенных за пределами школьной и вузовской программ, он много лет подвизался в элитарном клубе знатоков «Кто? Где? Зачем?» и не пробился в высшее руководство лишь благодаря гнусным интригам завистников. Распрощался с любимым увлечением и занялся коммерцией, где тоже достиг немалых успехов, о которых сам не любил распространяться, а швейцарский банк свято хранил тайну вклада. Наконец, к началу второго десятилетия двадцать первого века ему прискучило делать деньги из денег, и Койфман ушёл на покой, теперь уже всецело посвятив себя собиранию библиотеки. Среди прочих книг, в том числе редких – букинистических и даже антикварных, немалое место в его интересах занимала фантастика, на почве чего он сблизился с Вайсом и Тополиным.
В последние несколько месяцев Соломон Израилевич отказался от доброго десятка предложений руководства ДНР возглавить любое на выбор министерство, со смехом отвечая, что готов вплотную заняться лишь Общественной палатой, если вдруг в ближайшем обозримом будущем таковая возникнет. И продолжал жизнь отшельника, изредка принимая гостей – по большей части людей, которые добывали новые книги для его коллекции, крупнейшей на всём юге России. Иногда он выпускал Балто поохотиться на антисемитов. Зверь, радостно подвывая, убегал в ночь, преодолевая десятки километров неутомимой рысью, но к утру всегда возвращался – усталый, довольный, облизывая окровавленную шерсть на острой морде.
Таксист, который вёз Вайса к жилищу Койфмана, ворчал и шипел сквозь зубы, что не подписывался гробить машину по бездорожью, что он