взять с наскока, нахрапом гранит.
Будь добра
Будь добра, уважь, природа,
одолела непогода:
ветры, слякоть и дожди —
греет лишь огонь в груди.
Солнцем улыбнись чудесным,
бризом ласковым и нежным,
серость прочь ты отмахни,
взгляд очей позолоти.
Одари теплом и светом,
ярко-девственным рассветом
с кристальной чистотой слезы
на травах утренней росы.
Будь добра, уважь, природа,
одолела непогода:
ветры, слякоть и дожди —
греет лишь огонь в груди.
Жемчуг со дна
Коль жемчуг решил со дна друг достать,
изволь быть готов в пучину нырять,
ведь в жизни частенько, чтоб что-то взять,
приходится хватко себя проявлять.
Приходится хватко себя проявлять:
падать, тонуть, гореть, погибать,
живот не щадить и лоб разбивать,
усердно, не ропща идти, не стонать.
Усердно, не ропща идти, не стонать,
в благородном порыве собой рисковать,
зорко смотреть, дух не терять,
на Бога и силы свои уповать.
Коль жемчуг решил со дна друг достать,
изволь быть готов в пучину нырять,
ведь в жизни частенько, чтоб что-то взять,
приходится хватко себя проявлять.
Что толку
Что толку глаголать вполголоса?!
Уж лучше молчать… не чирикать!
А уж в зеркале зрея оболтуса,
Поверьте… не стоит и пикать!
Коль есть что сказать – говорите!..
Да не шушукайте там!..
Речью внятной воздух встряхните!..
Дайте волю вашим устам!..
Дайте волю, но только учтите,
Что за слово ответ держать вам!..
Коли правы, то смело гласите!..
Коли нет, то в ряды к молчунам!
Что толку глаголать вполголоса?!
Уж лучше молчать… не чирикать!
А уж в зеркале зрея оболтуса,
Поверьте… не стоит и пикать!
По-доброму
По-доброму брошу насмешку в лицо,
усмехнусь, ротозеи-романтики,
без гримасы и злобы, смакуя винцо,
смяв небрежно конфетные фантики.
Досадно, но ныне вас не хвалю,
прочь сорвите улыбочки, бантики,
откройте глаза и узрейте зарю…
не заменят мечты зимой ватники.
Не заменят мечты снедь и яств на столе,
не заменят и пары сапог,
не осветят в ночи, лишь ослепят во мгле,
на колдобинах пыльных дорог.
Коль унизил насмешкой, зла не держи,
ротозей-романтик-поэт,
тише, тише, погоди, не брюзжи,
держи к реализму билет.
По-доброму брошу насмешку в лицо,
усмехнусь, ротозеи-романтики,
без гримасы и злобы, смакуя винцо,
смяв небрежно конфетные фантики.
Осенняя хандра
Ночь звёздами таращит зенки,
ни жива ни мертва… тишина…
только шорохи где-то у стенки
и мышиная чья-то возня.
Лунный свет чрез окно вползает
и крадётся, гад, не спеша,
схоже с тем, как к хлебной буханке
таракан ползёт из угла.
Гложет червем сердце и душу
чёрная ночь октября,
главу обращает в баклушу,
рубит мысли без топора.
Вкусом терпким бессонница душит,
и в испарине лоб уж давно,
тело сковано, но утро обрушит
на хандру солнца свет и тепло.
Ночь звёздами таращит зенки,
ни жива ни мертва… тишина…
только шорохи где-то у стенки
и мышиная чья-то возня.
Лунный свет чрез окно вползает
и крадётся, гад, не спеша,
схоже с тем, как к хлебной буханке
таракан ползёт из угла.
Не спорю
Взросли, утвердились, но очерствели,
сгорбились чувства, в потугах сгорели,
стремления, нравы, мечты оскудели,
не спорю… куда мне… вы преуспели.
Возвысились. Да. Добрались до цели.
Жаль, в благородстве слегка обмелели,
нет-нет, не зажрались и не ожирели,
не спорю… молчу… вы преуспели.
Желчью не брызжу… что побледнели
или отныне всё же прозрели,
душу прошляпить давно уж успели,
молчу… куда мне… вы преуспели.
Взросли, утвердились, но очерствели,
сгорбились чувства, в потугах сгорели,
стремления, нравы, мечты оскудели,
не спорю… куда мне… вы преуспели.
Расправив крылья
Разум, расправив крылья,
мысль отправляет в полёт,
полный карт-бланш, без усилья,
душа даёт право на взлёт.
Оставив житейскую прозу,
взмывает мысль в небеса,
ласточкой юркой порхает,
мудростью льёт, как звезда.
Мудростью льёт, озаряет,
вдохновенно, вольготно поёт,
дерзновенно всю соль излагает,
нещадно догматы клюёт.
Рдеет, горит и пылает,
гениально… но прерван полёт,
околотки немедля взывают
увязнуть в пучине забот.
Разум, расправив крылья,
мысль отправляет в полёт,
полный карт-бланш, без усилья,
душа даёт право на взлёт.
Годы
Годы юные мои
всё живут ещё в груди,
коли худо согревают
памятные те деньки.
Что под горку, что на горку,
неразлучны вместе мы,
но в родимых закоулках
ярче всё-таки они.
По родимым по задворкам
бродим мы и тут, и там,
вспоминаем, как когда-то
всё стремились к небесам,
восхищались, познавали,
прыгали по гаражам,
опосля взяв подорожник
к ссадинам – и