Безжалостно разбил военный мрак…
Снарядами и минами оборвана
Дорога, что в большую жизнь вела,
И здесь, в капкане вечного безмолвия,
Над вами бездна боли пролегла…
И взгляд на каждом маленьком портрете
Нас будто упрекает из земли,
Что мы, ещё живущие на свете,
Мир детства от войны не сберегли…
Метастазы боли
Ночь и День в одну спираль сплелись…
Зной песков и лёд снегов прохладных,
Свет и тень, любовь, что тянет ввысь, —
Как бесценный клад, всегда со мной.
И судьбы нечаянный каприз:
По дороге встреч невероятных
Жаром вдохновенья эта жизнь
Дарит сердцу крылья за спиной…
Но пробьёт урочный час – и вниз
Канет память в скорби безвозвратной,
И душа отчаянно трястись
Будет на плечах семи ветров.
Стану я кричать душе: «Держись!»
Так вокруг темно и безотрадно,
И несёт судьба, как павший лист,
В пепелище гибельных костров…
Метастазы боли разрослись
Щупальцами гидры беспощадной.
Искорки Добра перевелись
Здесь, в юдоли горестной земной.
Звёзды в гороскопе не сошлись
Для катренов тех невероятных,
Что по воле рока не вплелись
В ткань Пророка светлой стороной…
Свет материнской любви
Эх, вернуться бы в детство…
Эх, вернуться бы в детство! Играть,
О грядущих невзгодах не зная.
На качелях до неба взлетать,
Детским сердцем весь мир обнимая.
Окунуться бы в сказку опять,
Во дворе с нашей горки кататься,
С детворой до заката гулять,
Не желая домой возвращаться.
А потом, после вкусных блинов,
В тихой неге родимых пенатов
Лечь в постель в предвкушении снов:
Лёгких, ярких, цветных и крылатых.
Мама примется что-нибудь шить,
Даст мне в руки любимого мишку.
Ну а я буду снова просить:
Расскажи, мама, сказку из книжки.
И, согревшись родимым теплом,
Всей душой погрузившись в рассказы,
В колыбельной чарующих снов
Растворюсь я в волшебном экстазе…
Эх, вернуться бы в детство! Но нам
Лишь во сне может чудом присниться
Беззаботная детства страна —
Перевёрнутой жизни страница…
Бесполезно жалеть о былом,
Всё проходит, сменяются годы.
Но под маминым нежным крылом
Так порой очутиться охота…
И тоскую о времени том,
Где нет места жестоким утратам,
Где был путь в мой родительский дом
Не зачёркнут могильной оградой…
Свет материнского тепла
Слово «мама» – соль Вселенной,
Слово «мама» – Дух нетленный.
Мама – Божье откровенье,
Мама – искра вдохновенья.
Материнство – ось планеты,
Мама – наш источник света,
Слово «мама» – к Небу путь,
Слово «мама» – жизни суть.
От судьбы истоков мама
Нас идти направит прямо.
Обойти поможет пропасть
Слово мамы – наша совесть.
Нерушимы связи нити,
Мама – ангел наш Хранитель,
И под маминым крылом
Полон мир любви теплом.
Моё дитя
Тоскуешь ты – и я грущу.
Болеешь ты – и я болею.
Моё дитя, я так хочу,
Чтоб жизнь твоя была светлее,
И Силы горние молю,
Чтоб не были с тобою строги.
Пусть рой невзгод стезю твою
Обходит дальнею дорогой.
Пусть Ангел твой в пути хранит
Огонь души средь бурь и снега.
Пусть два крыла тебе дарит,
Чтоб воспарить над смутой века.
Сергей Бочаров
Родился в Павлодаре (Казахстан) «холодным летом пятьдесят третьего…», но всю сознательную жизнь провёл в Новосибирске, который покидал только два раза: срочная служба в Венгрии и три с половиной года работы на Камском автозаводе в Набережных Челнах.
С 1987 г. был руководителем городского клуба любителей творчества Высоцкого «Нерв». Стихи начал писать в пять лет. Первая книга, «Записки племенного кота», вышла в 2016 г. В ней автор в увлекательной и необычной форме посвящает читателя в тайны судьбы шотландского племенного кота Жан-Клода на фоне нашей не совсем безгрешной жизни. В 2019 г. вышло продолжение, «Записки последыша». В 2017-м опубликован сборник рассказов «Век бы мне Парижу не видать!».
Завещание
– Да! Здравствуйте, Виктор Иванович! Не надо извиняться… Я понимаю. Очень вам благодарна за поддержку!.. Да, все тут. «Квадрат» в полном сборе, остальные ушли уже, – громко проговорила Ольга в телефонную трубку и повернулась к центру большой комнаты, где за накрытым столом сидели шесть человек: трое мужчин и три женщины. Они замахали руками, показывая жестами, чтобы она передала привет звонившему. Она кивнула им головой и продолжила разговор: – Вам тоже от всех привет!.. Да, мы помним, конечно, помним. В сентябре будем… Обязательно! Ещё раз спасибо за заботу… До встречи!
Ольга положила трубку на телефон (старый дисковый). Такие аппараты редко у кого остались. Подошла к столу и села на своё место.
– Как там Пифагор наш?
– Жив-здоров. Шустрит, как и в старые добрые времена. Приглашает весь наш «Квадрат» на юбилей тринадцатого сентября. Так что ждите – будет звонить каждому в отдельности…
– Да, ему уже шестьдесят… А давно ли это было?.. Помнится как вчера, а тридцать лет пролетело! – сказал один из присутствующих.
В группу первокурсников строительного института, в которую попали все сидящие сейчас за столом, назначили куратором математика. Внешне он был более похож на преподавателя физвоспитания, чем на повелителя интегралов: высокий, стройный, энергичный. В остальном в меру симпатичный, без меры воспитанный и сверх меры начитанный. Мечта молодых студенток, горящих желанием стать впоследствии профессорскими жёнами. Звали его Виктор Иванович, а прозвище он получил