— В курсе, а почему он борзый? Насколько знаю, очень даже вменяемый человек, герой, каких поискать.
— Да, я уже понял, что герой, — со смешком ответил капитан и добавил:
— Он тут обещал мне прибить лечащего врача, который запрещает ему звонить начальству.
Голос на другом конце провода стал очень серьёзным и резко ответил:
— Капитан, ты правда дурак и ничего не понимаешь? Совсем расслабился на теплом месте? Первое, в больницу, которую ты курируешь, простых людей не возят. И если ты этого до сих пор не понял, то делать тебе там нечего. Второе, насколько я знаю этого майора, он всегда держит свое слово и, если он сказал, что прибьет этого врача, он это сделает. Третье, и последнее, хотя перечислять по пунктам могу ещё долго, этот майор не подчиняется никому, кроме наркома. Тебе надо объяснять, что это значит? Ну и, чтобы совсем уж привести тебя в чувства, скажу, что крови на руках этого парня больше, чем ты можешь себе представить. Поэтому мой тебе совет, беги сейчас к нему галопом и делай все, что он тебе скажет. Быстро и без лишних разговоров. Поверь, ты со всеми своими связями рядом с ним не стоял. При желании он сожрёт тебя, как неоперившегося цыпленка.
Собственно, на этом разговор закончился. На капитана он, судя по всему, повлиял положительно, потому что он, вытирая платком обильно выступивший на лбу пот, галопом понесся к моей палате.
Ух, как этот капитан старался спустить на тормозах нашу, как он её назвал, размолвку! Артист в нем гибнет великий, и точно без меры талантливый.
Разговор он начал задушевным, даже убаюкивающим голосом, с извинений:
— Ты, майор, извини меня за мою резкость. Понимать должен, что вас тут много с претензиями, а я один. Вот и сорвался слегка. Я понимаю, что ты только с фронта и ещё не остыл. Но и ты пойми. Здесь есть свои порядки и правила, нарушать которые не принято. Я, конечно, обеспечу тебе разговор с начальством. Да и родных уведомим и обеспечим им к тебе доступ, но только тогда, когда позволят врачи. Тут уж, извини, я бессилен. Кстати, лечащего врача, раз уж между вами возникла неприязнь, заменим. Об это не переживай. Вот если новый врач разрешит пускать к тебе посетителей и позволит звонить начальству, так сразу все быстро и организуем. Ты, главное, не волнуйся и не накручивай себя. Тебе ведь в твоём положении волноваться нельзя.
На этом моменте я все-таки не выдержал и вклинился в его монолог:
— Капитан, да какое на фиг положение? Я же не беременный! Да и суетиться особо не нужно. Просто организуй мне перевод в простой госпиталь, и все вопросы будут закрыты. Зачем усложнять?
На капитана было больно смотреть. Очень уж ему хотелось закрыть вопрос со мной без потерь. Но он, похоже, не знал, как это сделать. Вот и страдал словесным поносом ещё довольно долго.
Сказать по-честному, мне в глубине души хотелось наказать этого приспособленца, но по здравому размышлению я решил не множить себе врагов и спустил все на тормозах.
Мне оперативно поменяли врача, после осмотра которого готовы были разрешить хоть в космос лететь. В течение часа организовали в палате телефонную точку и телефон, но с условием, что он у меня будет находиться только в определенные часы времени суток. Кроме того, обеспечили такой уход красавицами-медсестрами, что не будь у меня Насти, полез бы за сладким, не глядя на ранение.
В общем, если говорить кратко, жизнь в этом госпитале наладилась не только для меня, но и для начштаба тоже. Он, кстати, страдал от скуки не меньше меня, развлекаясь флиртом с медсестрами и чуть ли не воя на луну, оставаясь в одиночестве. Сказать, что все для него сильно изменилось, не могу. Но, по крайней мере, свежими газетами и литературой его обеспечили.
Я же, если не принимать во внимание встречу с любимой, довольно скоро сильно пожалел, что ко мне разрешили пускать посетителей…
Глава 12
Первым посетителем, как это ни странно, был брат. В том, что он узнал о моем прибытии в Москву, конечно, ничего странного, а вот то, что нашёл время заехать ко мне, — это удивило.
Надо было видеть глаза местного капитана ГБ, который привёл брата в мою палату, когда тот со словами «Ох, и напугал ты меня, братишка» начал аккуратно меня обнимать. Такого умоляющего взгляда, как изобразил этот капитан, я до этого в жизни не видел. Проняло мужика, и, по ходу, неслабо.
Брат, дождавшись, когда мы останемся одни, произнес:
— Ну и заварил ты кашу, Серёга, сейчас о тебе только глухонемой не говорит, ярко сверкнул, нечего сказать. Молодец, конечно, только зачем было жизнью рисковать? Не мог отправить в этот рейд одну из своих рот? Результат был бы тот же, но без риска.
— Не мог, нельзя там было по-другому, да и какой бы из меня был командир, если бы в такой ситуации я сдал назад?
— Слова бы никто не сказал. Ты и так столько наворотил, что даже верится с трудом. Но ладно, главное, выжил, остальное приложится. По секрету скажу: начальство очень тобой довольно, и тебя по выздоровлении ждёт большой сюрприз. И я не про награждение, с этим тоже все будет в порядке.
Вместо ответа на мой вопросительный взгляд брат улыбнулся и решил нагнать интриги.
— Нет, рассказывать не стану, а то какой же это будет сюрприз? Выздоравливай быстрее, тогда и узнаешь.
Я только плечами пожал и ответил:
— Нет так нет, я и не интересовался, если что, ты лучше расскажи, что на передовой творится, а то я тут как в вакууме.
— Вот там пока все не радужно. Давят немцы по всей линии соприкосновения, очень сильно давят. К этому их стремительному наступлению с помощью механизированных соединений мы оказались не готовы. Правда, сейчас, когда начали применять твои задумки по минированию больших участков дорог, их передвижение сильно замедлилось, но все равно остановить их пока не получается, очень уж сильным оказался противник.
Брат остановился перевести дух, и я воспользовался паузой, чтобы задать давно волновавший меня вопрос:
— Ты случаем не знаешь, кто разрабатывал операцию по атаке Барановичей и Кобрина?
— Интересуешься, кто тебя умирать отправил? И правильно, надо знать с кем не стоит иметь дел, — с грустной улыбкой прокомментировал брат.