Вряд ли, конечно, это так, но из-за постоянной занятости у меня не было возможности проверить эти свои наблюдения даже при всем желании.
Тем не менее я во время передвижения по городу успел выработать определённый режим работы в бестелесном виде, притом такой, что не приходилось впадать в спячку.
Говоря другими словами, я теперь мог одновременно управлять своим телом и параллельно мониторить происходящее вокруг в своём бестелесном виде.
Наверное, поэтому и получалось работать настолько эффективно.
Чего стоило только подведение итогов проведенной операции, вот здесь есть о чем рассказать и чему удивиться.
Что говорить, если по окончании подведения этих самых итогов я чуть не сменил место службы.
Дело в том, что результаты удивили даже меня, я и ожидал чего-то подобного, но не в таких масштабах.
Число арестованных преступников за эти недели перевалило за полторы тысячи человек, а уничтожено было в два раза больше. По всяким немецким пособникам и их агентам точных чисел у меня нет, с ними работали другие люди, но как минимум пару сотен человек уничтожено и задержано. По реквизированным деньгам и ценностям (на тут надо учесть, что в их число попали и несколько довольно больших кладов, которые я сдал под шумок) тоже все было в порядке, и начальство, похоже, уже пожалело, что дало мне добро на самостоятельные переговоры с заводами. Просто итоговые суммы получились настолько серьезные, что их хватит на оснащение нескольких дивизий, подобных моей будущей.
Что говорить, если Берия настолько впечатлился, что предложил мне не маяться дурью, испытывая судьбу на прочность под немецким пулями, а, что называется, вернуться в родные пенаты и заняться оперативной работой.
Удивил он меня этим предложением неслабо и, честно сказать, заставил задуматься.
С одной стороны, подальше от фронта и рядышком с женой — заманчивая перспектива. С другой же, в крови у меня прям ненависть к немецко-фашистским захватчикам, да и не лежит у меня душа к подобной работе. Одно дело — вычистить столицу от всякой накипи, потратив на это несколько недель, и совсем другое — жить этим постоянно, пусть у меня и есть моя читерская способность.
В общем, немного подумав, я отказался от этого заманчивого предложения, на что нарком ответил:
— Почему-то я даже не сомневался в твоём выборе и удивился, когда ты задумался.
— На самом деле это тоже важная работа, которую кому-то надо делать, а у меня вроде неплохо получается, но важнее сейчас всё-таки война, и я считаю, что мое место на фронте.
Нарком на этот ответ только кивнул в знак того, что понимает и принимает сказанное, после чего и продолжил говорить.
— Хорошо получается — это мягко сказано, ты удивил всех без исключения, поэтому я и предложил тебе вернуться на оперативную работу. Но отказался — и ладно, воевать у тебя тоже получается замечательно, поэтому настаивать я и не подумаю. Награды за операцию будут немного позже, но будут обязательно, и я скажу, забегая вперёд, что тебя точно не обидят. Теперь возвращаемся к твоему будущему подразделению. Принято решение помимо осназовцев из центра передать тебе вообще всех привлеченных к операции в Москве командиров и красноармейцев общим числом более четырехсот пятидесяти человек, а ещё, как я уже говорил, восемьдесят курсантов из снайперских школ. Но это ещё не все. По прибытии в Ленинград ты получишь в свое распоряжение немного потрепанный батальон десантников, насчитывающий триста двадцать человек. Это все, чем я тебе смогу помочь, оставшийся личный состав тебе придётся набирать из числа добровольцев и выздоравливающих раненых.
Берия на секунду задумался, как бы вспоминая, что ещё нужно добавить, и продолжил:
— Есть ещё одно дело, о котором мне нужно поставить тебя в известность. На время формирования и обучения подразделений дивизии при тебе будут находиться в качестве наблюдателей пять командиров. Этих людей направят к тебе, чтобы они набрались опыта в формировании подразделения и его применении на линии фронта. Есть такая мысль: если у тебя все получится, и дивизия сможет проявить себя в боях, можно будет сформировать по образу и подобию твоей части ещё несколько подразделений. Собственно, эти прикомандированные командиры и возглавят будущие дивизии, но только если получат положительные характеристики от тебя лично. Поэтому я тебя прошу, присмотрись к ним повнимательнее и выскажи потом свое мнение по каждому из них.
«Вот это нифига себе заявки, нашли, блин, кадровика-затейника. Вот оно мне надо вот это вот все? Мало того, что сам сейчас буду крутиться, как белка в колесе, так ещё и этими командирами придется заниматься», — подумал я и уже начал мысленно подбирать слова, чтобы отбояриться от такого счастья, но не успел. Берия, будто читая мои мысли, произнес:
— Сергей, эти навязанные тебе командиры — не моя прихоть, товарищ Сталин лично приказал отправить их к тебе перенимать опыт, сам понимаешь, что это значит.
Мне ничего не оставалось, кроме как кивнуть, с подобными приказами не спорят.
Нарком же, убедившись, что я проникся, произнес уже совсем другим тоном.
— У тебя три дня, чтобы подготовиться самому и подготовить своих людей к отправке в Ленинград. И не забудь до отъезда принести на утверждение документы по структуре подразделения.
От этого напоминания я невольно скривился. Ну да, как только узнал, что бригада стала дивизией, так и напряг Кухлянских работой, высказав свои соображения по этому поводу. Тот, уже привыкший к моим требованиям, постарался на славу, да так, что я теперь боюсь много нового о себе узнать от наркома, когда он ознакомится с тем, что получилось в итоге. Но это дела будущего, сейчас же меня больше волновало другое.
Дело в том, что в Москве начали делать снаряжение по образцу и подобию того, какое было в моем батальоне, правда, пока только для осназа, но затарили склады уже неслабо. Вот я и захотел прибрать к рукам это добро и не только его. На этих же складах хранилось ещё и огромное количество зимнего обмундирования, на которое я тоже поглядывал с интересом.
В общем, я попытался наложить лапу на это обмундирование, но обломался. Интенданты даже разговаривать не захотели на эту тему, аргументируя отказ приказами сверху, которые не подразумевали двойного толкования, — никому ничего не давать без особого на то разрешения.
Что говорить, если осназовцы, обучавшиеся в центре, бегали в красноармейской форме и получали новое снаряжение только при отправке на фронт.
Сейчас в разговоре с наркомом я, не