Вот это разрешение меня порадовало. Дело в том, что моего Кухлянских не отпустили из госпиталя, ему ещё пару недель долечиваться, а по-хорошему месяц. В общем, я пока остался без начштаба, а в условиях формирования подразделения это совсем уж грустно. Нет, можно было бы, конечно, подыскать на это место другого подходящего человека, но для меня это не вариант. Я уже конкретно привык к своему начштаба, да и жизнью ему обязан, поэтому сколько понадобится, столько и буду ждать, но ведь работать-то нужно, вот и буду пока обходиться тем, что есть. Так что эти навязанные мне командиры сейчас очень в тему, загружу их работой по полной программе. Я даже уже придумал занятия для каждого из них.
Отведенное мне для подготовки отъезда время пролетело с какой-то немыслимой скоростью, и ладно бы занимался только служебными обязанностями, но нет, изрядную часть времени пришлось потратить на жену, которая не могла не узнать о совершенном на меня покушении. Вот где засада случилась, потому что успокоить этот комок нервов было архисложно. Дело ещё усугубилось тем, что она, похоже, забеременела, и мое происшествие, помимо накрывшего её токсикоза, сильно сказалось нервной системе, так что горевать она начинала по любому, даже малейшему поводу.
Надо сказать, что я, вернувшись в день покушения домой, поначалу аж растерялся от устроенной мне форменной истерики, даже на миг возникла мысль, что мне подменили мою Настеньку. Правда, сразу все стало ясно, когда она сообщила мне о беременности. Оказывается, она в моё отсутствие посещала врача, потому что из-за тошноты подумала, что чем-то отравилась. Вот тогда и выяснилось, что мы вскоре станем родителями.
В общем, если говорить коротко, то я в какой-то мере, как ни стыдно это говорить, даже был рад, что мне пришлось уезжать, тем более что, узнав о беременности дочери, её мама окружила Настю такой заботой и вниманием, что переживать мне особо было не о чем.
Тёща, конечно, та ещё штучка, но то, что она любит свою дочь до безумия, — неоспоримый факт, поэтому и говорю, что мне точно не стоило переживать, что Настя останется одна без присмотра.
Собственно, из-за нервного состояния жены мы с тёщей поневоле помирились, хотя я, как я уже не раз говорил, с ней и не ссорился, это с её стороны были надутые губы. Но все это мгновенно прошло, когда мы сообщили новость о беременности. Не зря люди говорят: что ни делается, все к лучшему — вот у меня так и случилось.
Знакомство с навязанными мне командирами получилось интересным. Среди пяти полковников нашёлся один знакомец, правда, знакомство это было, что называется, шапочное, но тем не менее, как по мне, значимое.
Когда нас представили друг другу, полковник Гаврилов неожиданно начал благодарить меня за то, что я спас его вместе с подчиненными от верной смерти, отправив ему на выручку своих людей в Брестскую крепость.
Я, признаться, не сразу сообразил, о чем он говорил, пока он не упомянул крепость. Вот тогда все и сложилось в общую картину.
Благодаря Гаврилову отношения с навязанными мне командирами как-то сразу вошли в рабочее русло. Поначалу-то они смотрели на меня чуть ли не свысока, всё-таки моя молодость тут сыграла против меня. Все собравшиеся здесь командиры были намного старше, да и, что греха таить, гораздо опытнее меня.
Как бы там ни было, а общий язык мы нашли, тем более что я сразу обозначил свою позицию, высказавшись без всяких экивоков:
— Я, мужики, понимаю, что ситуация выглядит по меньшей мере странной, но ничего с этим поделать не могу, сам не в восторге от всего этого. Тем не менее деваться нам с вами некуда и какое-то время придётся работать вместе. Да, я не оговорился, именно работать, бездельничать не получится, ведь времени на раскачку у нас нет. Я прекрасно понимаю, что опыта командования у вас побольше моего, и мне, по сути, нечему вас учить, но это только на первый взгляд так, есть некоторые моменты, которые вам будет не лишним взять на вооружение, но это вы потом поймёте. Сейчас просто воспринимайте это как данность и включайтесь в работу, со временем сами определите, прав я или вы просто потратили зря свое время.
Пока я переводил дух после этой речи, Гаврилов вставил свои пять копеек:
— Да ты не волнуйся, командир, до нас довели, что на время командировки мы обязаны выполнять твои приказы, какими бы странными они нам ни казались.
— Это, конечно, хорошо, но гораздо лучше будет, если приказы будут выполняться не на отвяжись, а со всем возможным усердием. Но это ладно, будет ещё время об этом поговорить, сейчас всё-таки хочу высказать все, что думаю, чтобы потом не было недопонимания.
С этими словами я всмотрелся в лица командиров, пытаясь понять, насколько серьёзно они воспринимают мои слова. Убедившись, что они меня по крайней мере слышат, я продолжил.
— Беда в том, мужики, что мне в отличие от вас ещё не приходилось командовать подразделением больше батальона, и учиться этому мне придётся на ходу, — я сделал паузу, переждав невольно возникшие перешептывания командиров после этих моих слов. — Вы не ослышались, на самом деле все так и есть. Я не боюсь это говорить. Не в первый раз попадаю в подобные ситуации, справлялся раньше, справлюсь и сейчас, надеюсь, с вашей помощью. Поэтому вам предстоит не только учиться, но и учить, конкретно — меня. Более того, дивизия, которую мы с вами будем формировать, уникальная в своём роде, и задачи, которые она будет решать, покажутся вам нереальными для подразделений такого рода. Я, признаться, сам не знаю, что из этого получится, но при этом думаю, что противника мы в любом случае сможем удивить, ведь предоставленные нам для этого возможности если не за гранью, то близко. Для понимания, о чем я говорю, обозначу только некоторые моменты. Мы с вами можем самостоятельно договариваться с любыми заводами о производстве того или иного вооружения и техники, притом оплачивать работу предприятий будем собственными средствами. Не думайте, что нам все предоставят по щелчку пальцев, план предприятиям никто не отменял, но изготовить что-то сверх этого плана за живые деньги мало кто откажется. Понятно, что договориться об этом будет непросто, но можно, я это точно знаю.