«Поздравляю!
Это карточка подтверждает, что вы успешно прошли испытание!
Ваш Профессор Палладиум.
P.S. В случае потери карточки результат аннулируется.»
Вот же зар-р-раза! То есть, наши мучения — не такие уж и мучения, и их, чуть что, можно и аннулировать? Злобный эльф, да мы в такой грязи…
— Аня, это точно шаги, — просипела Уайт.
Теперь и я услышала это. Мерный, тяжелый шаг, от которого дрожала земля. Эти шаги приближались к нам. И что-то мне подсказывало: сюда тащится явно чья-то огромная задница.
— Бежим, — рявкнула я и дернула с феей к выходу из пещеры.
Огромная тень показалась у входа, и мы понеслись обратно в глубь пещеры и спрятались за большим валуном. Я осторожно выглянула и едва сдержала крепкие ругательства: оно было огромным и похожим на страшнючего человека; серая, какая-то могильная даже кожа, черные колтуны, падающие на горб. И мерзкая, стоящая колом от грязи тряпочка, которая, по идее, должна была закрывать срамное место. Но, увы, совершенно не закрывала.
Двигалось оно неуклюже, хромая.
— Это тролль — прошептала девушка. — Нам конец.
Вышеупомянутый почтенный гражданин Грязевого болота что-то бурчал себе под нос, собирая по углам пещеры палки в костер. Откуда-то из глубин пыльной кучи камней он достал тушку кролика с раздавленной головой и, плюхнувшись на один из валунов, принялся сдирать с животинки шкуру.
Я посмотрела на Уайт. Сейчас можно было унести ноги. Можно было, конечно, подождать, пока он уснет, но когда это будет? Да и сидит ведь, громила, спиной к нам. В общем, решили аккуратненько так проползти: как мышки. Или коровки… А, как хотите зовите.
Я пошла первая, дабы подать пример Уайт, показать русский дух, так сказать. Она сначала с ужасом следила за моими телодвижениями на каблуках, потом сглотнула и пошла следом. Так мы аккуратненько добрались почти до выхода. Но случилось непоправимое.
Хруст! Каблук соскользнул с камня и я, потеряв равновесие, грохнулась на твердый и угловатый пол пещеры.
Громила повернулся на шум. И, оскалив грязно-желтые клыки, подорвался с места и понесся грохочущей тушей в нашу сторону.
— Ледяное сердце! — вскрикнула Уайт и взмыла в воздух. Вокруг нее засверкала вьюга, нити северного сияния оплели ее плечи.
Но не успела она превратится до конца, как чудовище размахнулось своей лапой — девушка отлетела на несколько метров. Я вскочила и понеслась. Чертовы каблуки были некстати, уже у самого выхода я грохнулась и покатилась по земле. И поползла к кустам, даже не пытаясь встать. С громоподобным треском тролль вырвал дерево, растущее у пещеры, я увидела перед собой тень от ствола и развернулась.
— Заморозь! Остолбеней! Упади! Оглохни! Исчезни! Помогите! — завизжала я, закрывая лицо руками.
Оглушительный бум! Ствол дерева с грохотом прокатился по земле. А чудовище почему-то потопало в кусты.
Я приоткрыла лицо и тотчас же закрыла. Оно наклонилось, расклячив свой огромный зад. Я медленно привстала и поползла в сторону пещеры. Надо Уайт за шкирку и бегом отсюда. Пока у этого переклинило что-то поискать в кустах.
Оно обернулось и с моськой а-ля «смущенный принц на первом балу» пошлепало ко мне, протягивая куцый веник из поганок, сорняков и какой-то судорожно дергающейся гадости. Я замерла. Он ждал с такими глазками, словно делал мне предложение тролльего сердца и такой же руки. Так, словно отказ он не выдержит: разобьется огромная душа на тысячу осколков размером с мой кулачок. Это я ему, что ли, так мозги наберекрень пустила?
— Ледяные ступни! — воскликнула Уайт, внезапно вылетевшая из пещеры.
Ноги тролля покрылись льдом, и он, прикованный к земле, упал и взревел.
— Ледяные руки!
Я во все глаза уставилась на фею. Сейчас я могла себе позволить ее осмотреть. — тролль кричал, но едва ли мог пошевелиться.
У нее были тонкие, прозрачные крылья с острыми краями. Мне даже показалось, что они были лишь тончайшим слоем льда. В отличие от меня, у Уайт были не извращения на манер юбки, а темно-синие штаны до колена из плотной ткани, наверху почти черный свитер с короткими рукавами, а на голове шапка, обитая мехом. Девушка схватила меня за руку и потянула вверх. Мои крылья внезапно ожили и затрепыхались с невиданной силой.
Микроскопические снежинки впивались мне в ладонь, лицо и плечи. Но мы летели.
В руках я сжимала злополучную карточку. В конце концов, древняя и очень проверенная мудрость Homo Soveticus гласит: «Без бумажки ты — букашка, а с бумажкой — человек.»
Глава 7
После всего случившегося Палладиум бледнел и краснел попеременно, что поразительно — с невероятной скоростью сменяющихся оттенков. Из его сумбурной речи стало понятно, что мистер-святая-простота уверен в нашей безопасности. Был. Мол, крылышки есть — улетели бы, если невмоготу. В случае чего, есть сигнал о помощи. А программу курса составляла и вовсе Фарагонда.
И вообще, местный лекарь творит чудеса — чуть ли не из мертвых возвращает. Я, впрочем, хотела бы обойтись без обращения к подобным услугам.
Эти объяснения никоим образом не обелили эльфа в моих глазах, посему я решительно дулась на ушастого. Зачет-то он, конечно, поставил (чай, не бессмертный, сопротивляться), но пауков, плотоядных растений и тролля с букетом я ему так просто прощать не собиралась.
Поэтому на дополнительных по зельям всячески напоминала об этом. Но так, по-простенькому: то баночку столкну со стола и жалостливо над ней поохаю, то на страницу бесценную вылью пару капель зелья, главная особенность которого, по совершенно особой случайности — прожигать насквозь все толстые и очень-очень ценные книжечки-бумажечки. И все это с невинной моськой: «я случайно». О том, что за случайно бьют отчаянно, эльф, к простому землянскому счастью, не знал.
В библиотеке я домучилась. И, пускай подозрительных мельтешений больше не наблюдалось, глаз с полок не спускала. Вдруг, как в старом добром Гарри Поттере, натолкнусь на запретную секцию? Хотя что-то мне подсказывало, что секретная секция — это как раз то помещение, куда меня Фарагонда водила показывать портреты фей Любви.
За неделю постепенно устаканилось расписание обещанных индивидуальных занятий. Помимо посиделок у Палладиума, мне назначили историю Магикса, которую зачитывал профессор Визгис, и азы магического строя в исполнении Авалона. Последний не шибко обрадовался, видимо у себя за столом — а может, и на столе — он хотел видеть совершенно другую фею. Подозреваю, что рыжую. Эти двое постоянно зависали в его кабинете после занятий нашей группы. Слушки ходили грязненькие, как не крути.
Но, думается мне, самой интересной подробностью в любом клочке сплетен будет