Я физически ощутила как от злости мои глаза наливаются кровью, но внешне лишь снисходительно улыбнулась.
– Да благословит ваш союз Вседержатель, – приложила я три пальца к подбородку и взглянула в потолок. Она ведь граяна и прекрасно знает, что в наших краях это враждебный знак ненавистничества.
– Хм, – усмехнулась подлая гадюка, что заползла ко мне в дом через отхожее место. – Желаю успехов, – одарила меня тем же знаком в ответ и пошла вслед за дворецким.
Пока я продолжала держать внутренний стержень, который угрожал надломиться, перешла к делу:
– Давай соглашение, – протянула руку к бумагам на его части стола, но в ответ Даркар схватил меня за запястье и посмотрел исподлобья.
– Ты слишком спокойна, Мира, у тебя шок. Лучше вернись к себе и выспись как следует. Завтра спокойно поедешь в столицу. Дети тебя проводят. Побудут с тобой до церемонии снятия брачной вязи в храме. Я прикажу прислуге собрать сундуки с вещами и драгоценностями. Выдам тебе книжку, с которой ты сможешь ежемесячно получать в банке лемиры на содержание, – достал он из ящика стола маленькую книжку с отрывными листками.
– Шок? – меня настолько вывел из себя его ровный тон, что смех едва не задушил.
Я смеялась до колик в животе, не в силах остановиться, а Даркар терпеливо ждал, когда моя истерика закончится.
– Ты хочешь, чтобы я рыдала и билась головой о стену?! – приподнялась я со стула и вырвала руку из его захвата. – Что, по твоему, должна делать униженная женщина с разбитым сердцем, подарившая свою жизнь предателю?! – ярость скопилась в горле обжигающим комом, до тошноты желая вырваться наружу.
Он тяжело вздохнул и отвел взгляд, ничего не ответив.
– Давай сюда соглашение, Дар! – стукнула я ладонью по столу. – Я поставлю подпись и с удовольствием покину этот дом!
– И куда ты пойдешь? К Зельде плакаться?! – вспомнил он о моей подруге, с которой мы дружили долгие годы. Чистокровная дварга из древнего рода ван Беккен понимала меня, как никто другой. Но нас объединяла дружба семьями и ее муж Даркару лучший друг детства. Род Беккен никогда меня не поддержит. Они будут всецело на стороне Даркара, но мне действительно больше некуда идти этим вечером. – Никто тебя не примет даже прислугой! После подписания соглашения и снятия вязи ты станешь оклой Краон! – озвучил он мою девичью фамилию впервые за годы нашего брака. – Ковен проклял и не примет обратно! Для таких, как ты, есть путь только в дальние земли. А я предлагаю тебе покровительство! Как можно от этого отказаться?! – в голове моего супруга никак не укладывалось, что даже у бесплодной женщины без магического дара может быть гордость.
– Не твое дело! Думай о судьбе своей шлюхи! Моя тебя больше не должна волновать! – выкрикнула я так громко, что Дар резко отвернулся, будто пощечину по лицу получил.
Психанул, хлопком ладони припечатал к столу соглашение и стиснул кулаки.
Пробежавшись по тексту глазами, я окунула перо в чернильницу и поставила размашистую подпись. Муж молчал, лицо его стало каменным, а в глазах плясали противоречивые эмоции: гнев, обида, и, может быть, даже… страх? Он ожидал от меня слез и унижений, но получил лишь решительный жест, поставивший точку в нашей истории любви.
Тишину, густую и липкую, нарушало лишь потрескивание камина, он будто шепотом выгонял меня из кабинета.
В этот миг мир, который я знала, рухнул. Осталась лишь горькая свобода и неопределенное будущее.
Даркар, наконец, нарушил молчание, голос его был низким и хриплым, словно сломанный механизм:
– Ты пожалеешь об этом отказе, когда поймешь, что никому кроме меня не нужна!
Я не ответила. Что я могла сказать? Его слова были лишь отражением моей собственной боли.
Он взял соглашение, не глядя на подпись, и медленно, почти бережно, положил его в ящик стола. Жест был настолько неожиданным, что я на мгновение потерялась. В глазах дракона я увидела что-то похожее на… сожаление?
На миг показалось, что поместье пошатнулось, но это не оно, а я попыталась встать с места и едва не потеряла равновесие. Вцепилась в край дубового стола, отдышалась и двинулась к выходу.
– У тебя три дня, Мириам, подумай хорошо. Потом не приму на прежних условиях. И детей ты больше никогда не увидишь! – ранил меня вслед ядовитой стрелой прямо в спину, заставив вздрогнуть от страшной мысли о детях. Он прекрасно знал, в какую точку надо бить, чтобы причинить мне самую невыносимую боль.
Разбитая и поломанная я взяла за ручку потрепанный чемодан и вышла из кабинета, оставив позади мужчину, который разбил мое сердце, но которого я, несмотря ни на что, еще долго буду помнить.
– Десять лет, – невольно шептали полуоткрытые губы. – Как пришла с одним