— Будет исполнено. Но что планируется дальше, милорд?
— А дальше, — Трибель лыбится, коротко фыркая, — будут пожары. Вместе с ними — гибель местных жителей и массовая резня. Всё должно выглядеть как атаки сумасшедших. И когда Сторожевой город окажется в шоке от происходящего, я выступлю на Совете с предложением ввести чрезвычайное положение. Получу расширенные полномочия, смогу заставить замолчать Димиреля, который уже дышит мне в спину и, похоже, собирается меня казнить.
Он делает паузу и, постукивая пером по столу, добавляет:
— И, разумеется, я объявлю Кровавых Рвачей безумцами, которые это все устроили. И тогда Филинову придет крышка.
* * *
Утром ко мне в кабинет заходит славный капеллан Рома. Вид у херувима встревоженный. А я, между прочим, с раннего утра уже в работе: принимаю доклады от Алисы и Василисы по поводу хлебобулочной фабрики в Багровых Землях. Лорд Муки в этот раз пытается демпинговать, но против секретного рецепта маминых ватрушек у него шансов немного. Вообще, я планировал потом заглянуть в инкубаторий, глянуть, как там Славик — говорят, уже укает. Но, как водится, не судьба. Опять что-то стряслось, судя по лицу Ромы.
— Брара, в Южных угодьях, — говорит он, — городская стража якобы обнаружила логово Багрового Зверя. На этом основании там введена карантинная зона. Сейчас на месте базируется стража, а на въездах установлены кордоны.
Я приподнимаю бровь.
— Логово Багрового Зверя, значит? Ну что ж, устроим им настоящее логово.
Без промедления связываюсь с Димирелем. Он берёт почти сразу. Разговор короткий, но ёмкий: лорд подтверждает, что Трибель, сославшись на багровую угрозу, отложил заседание Совета до завтра. Синекрылый лорд тянет время — очевидно, надеется что-нибудь придумать, пока его не сместили официально.
— Рома, выдвигаемся! — бодро сообщаю.
— Куда, брара?
— В Южные угодья! Куда же еще! — усмехаюсь. — Разве Кровавым Рвачам не поручено охотится на багрового зверя, величайшую угрозу Херувимии? — киваю я на Ломтика, что развалился на тумбочке и дергает лапой во сне.
— Ммм, и правда, — теряется капеллан. Ничего-ничего, скоро он привыкнет к моему юмору. Все привыкают рано или поздно.
Через час я тоже выдвигаюсь вместе с Рвачами, прихватив Змейку. Всё-таки не каждый день выпадает возможность поохотиться на багрового зверя размером с ботинок Великогорыча — грех упускать такой шанс.
Южные угодья находятся совсем недалеко от Сторожевого города. По сути, это обширные поля и пастбища, где трудится одно крестьянское братство, известное под названием Туманное. Херувимы вообще склонны объединяться в братства, независимо от рода деятельности, особенно если они не входят в состав аристократических Домов. Такая у них традиция — жить общиной, в постоянном обмене благословениями, трудами и сплетнями.
Колонна наших боевых карет движется без остановок и вскоре достигает границы угодий. Как и ожидалось, путь нам преграждает кордон. Всё вокруг затянуто лёгкой дымкой, туман стелется над землёй, и, если бы не холодный блеск артефактного оружия, этих стражников можно было бы принять за часть Туманного братства. Синекрылые из городской стражи выстроились в цепь.
— Назовитесь! — кричит капитан стражи в золоченой кирасе.
Я качаю головой. Вот же дурни! Конечно, они знают, кто к ним приехал, а иначе стал бы сам капитан топтаться у кордонов и лично работать глашатаем?
— Король Данила, — выпрыгиваю я из кареты во влажный туман. А за мной идет Рома, а также Змейка в боевой форме, шелестя чешуйчатым покровом. — По какому праву вы перегораживаете въезд в земли, что находятся на передаче в мою собственность?
— Здесь объявлена карантинная зона приказом магистрата, — заявляет капитан. — В связи с обнаружением логова Багрового Зверя….
— Правда⁈ — радостно восклицаю. — Как удачно мы приехали! Ведь Кровавые Рвачи как раз охотятся на Багрового Зверя по решению Совета Домов.
— Но здесь карантинная зона, — возражает капитан. — И только городской страже разрешено…
— Так я не понял, — хмурюсь. — Вы сейчас серьёзно собираетесь препятствовать воле Совета?
Капитан моргает и не спешит мне возражать, отвлекаясь на то, как Змейка грациозно потягивается, подняв руки вверх выпустив медные когти. Тут еще. И Рома положил руку на рукоять меча. А я между тем позволяю глазам налиться псионическим светом.
— Нет, конечно, Ваше Величество. Проезжайте, — и он с неохотой дает отмашку кордону пропустить нас.
Снова едем. Рома выглядит задумчивым, а Змейка со своей скамейки презрительно порыкивает:
— Трррусы, фака, — боевую форму змееволосая не спешит убирать, несмотря на энергозатратность, и я не сразу догнал почему. Но причина банальна: в ней Змейку никто не заставляет одеваться.
— Да нет, милая, — усмехаюсь. — Страже, наверняка, велели нас пропустить, перед этим поупиравшись для виду. Да же, Рома?
— Брара! Я как раз об этому думал, — кивает капеллан. — Похоже, нас хотят подставить.
— Ну что ж, будем готовы, — киваю.
Место для лагеря я выбираю на открытом участке, прямо в центре угодий — чистое поле, никаких строений поблизости. Идеальное расположени. Отсюда мои ментальные щупы достают практически до всех границ территории, так что ничего не ускользнёт из-под контроля. С Туманным братством поговорим позже. Сегодня у меня цель — защитить их посевы и жизни.
Час уходит на расстановку — палатки, точки наблюдения, охрана, скан-артефакты.
— Мазака, — вдруг вырастает передо мной Змейка (версия Боевая), чешуйки на ее массивной груди взъерошились. — Выводок, фака! Возррраст, учччить охотиться на добыччу, мазака.
— Тише-тише, — приходится встать на цыпочки и мягко погладить её по змеиным волосам, а то что-то совсем разнервничалась. Хорошо быть телепатом: если бы не читал её фон, понял бы только половину. А так — всё ясно.
Оказывается, горгонышам уже месяц как положено по возрасту наблюдать, как взрослая особь охотится. У Змейки проснулся инстинкт учить, и она терпела сколько могла, молчала, но теперь материнский зов вывел её из равновесия. А тут ещё простор, запах грядущей драки — идеальные условия для первого урока.
Я не изверг. И не дебил, чтобы игнорировать инстинкты боевой хищницы. Потому киваю, достаю портальный камень — и буквально через пять минут из него выпрыгивают горгоныши. Подросшие, тяжёлые, но уже сдержанные. Не балуются, не шатаются — послушно идут за своей Матерью на четвереньках, втянув когти, зрачки узкие, внимательные.
Проходит ещё около трёх часов, и я