— Да ладно, с чего бы это вдруг? — удивлённо переспросил второй, уже доставая из-за пояса кандалы с рунами.
— Он, вроде как, утратил доступ ко всем Всплескам Тьмы, — ответил первый с важным видом, бросая взгляд на осьминога. — Так что берём! Держи её крепче!
Они двинулись вперёд. Здоровенные, широкоплечие, в кожаных безрукавка, явно не собирались церемониться. Один уже навёл копьё, целясь в другое щупальце, второй щёлкнул замком кандалов, размыкая браслет.
Ломтик не шевельнулся. Он своих не сдаёт. Предупредительный тявк был чётким, громким, с оттенком угрозы. Но ракхасы не обратили на него ни малейшего внимания, видимо, посчитав забредшей мелкой зверюшкой.
Тогда Ломтик хлопнул лапой по собственной тени.
Из тени вырвалась стая теневых гарпий. Черные птицы налетели на врагов, как шторм. Ракхасы закричали, отступили. Один из них в панике бросился назад, поскользнулся на песке, рухнул на землю, зацепил плечом древко воткнутого копья. Клинок вылетел, щёлкнул об камень и завяз в песке рядом.
И в тот же миг туловище осьминога дёрнулась. Щупальце освободилось и резко отпрянуло, будто ожив, как змея. Существо приподнялось, распрямив тело.
Ломтик тявкнул. Один раз. Громко. С нажимом, как приговор.
Осьминог поднял вверх все щупальца. Покачал ими синхронно, размеренно, как бы говоря: «Понял. Ты главный. Ты — правая лапа. Слушаюсь тебя».
Ломтик удовлетворённо кивнул, не теряя достоинства. Затем, не торопясь, взял жареную утку, которая всё это время лежала рядом, и вгрызся в неё с явным удовольствием.
После хорошей битвы — должна быть хорошая еда.
Таков закон. Ауф.
* * *
Когда урок охоты закончился, я отправил горгонышей обратно в Невинск. Хорошего понемножку.
Кровавые Рвачи тоже разобрались со своим отрядом. Правда, у Рвачей было преимущество — выделенные моей гвардией громобои, из которых они первыми открыли атаку по моей ментальной подсказке, а потом уже пошли в ход мечи. Причем капеллан Рома всё никак не мог успокоиться, рвался в «честную драку». Мол, с Демонами они могут сражаться как угодно, а вот против херувимов — ну, это уже другая история, «неэтично». Пришлось урезонить его, буквально объясняя на пальцах: если херувимы собираются сжечь крестьянскую деревню — они такие же мрази, как и Демоны. И никакие крылья им не помогут выглядеть благороднее.
— Неплохо, — одобряю работу Рвачей, вернее их самих — все живы, и круто.
И тут из стороны деревни доносится окрик, приглушенный туманов:
— Что тут происходит⁈ Кто, вашу за крыло, тут шумит⁈
Из тумана появляется группа вооружённых крестьян. Двигаются осторожно, но уверенно — видимо, не в первый раз им приходится выходить навстречу непонятным звукам.
— Свои, — бросаю, уменьшая плотность тумана волевым усилием. — Я — ваш новый сюзерен. Король Данила.
Вперед выходит, судя по всему, староста — крепкий, с коричневыми крыльями.
— Бескрылый король? — уточняет он с удивлением.
— Именно, — киваю. — Какие-то с этим трудности?
— Да нет, — пожимает он плечами. — Не в крыльях ведь главное дело.
— А в чём тогда?
— А главное, чтобы налоги не задирал и за безопасность нашу стоял, — произносит он, нахмурившись и глянув в сторону, где туман расступился, обнажив несколько тел в форме. — А это кто у вас тут валяется?
— Представители Небесного Дома, — спокойно отвечаю. — Пришли с канистрами, хотели поджечь деревню. Пришлось объяснить им, что такие вещи здесь не прокатывают. Вон, глянь, сами канистры на земле.
Староста подходит ближе, поднимает одну из ёмкостей, открывает крышку, нюхает. Лицо его тут же морщится от едкого запаха, он с раздражением закручивает крышку обратно.
— Мда… не пожалели качественной дряни. А ты им, выходит, доходчиво объяснил, лорд наш, что жечь деревни — нехорошо. И это правильно. Только вот если новые придут? Что тогда?
— Мои люди уже устанавливают сканирующие артефакты по периметру ваших полей, — отвечаю. — А ещё я оставляю часть Кровавых Рвачей на охрану Южных угодий. Ваша задача их кормить и обеспечивать всем что нужно.
Староста кивает:
— Это мы можем.
— Ну тогда до скорого.
Я собираюсь уходить, но один из мужчин выходит вперёд, потупив взгляд:
— Милорд, куда же вы? Останьтесь хоть ненадолго. Стол накроем. Молочка попьёте. Сыр домашний. Да и… это. Защитник вы нам теперь.
Я на секунду колеблюсь. Потом всё же киваю.
— Ненадолго можно.
Вскоре я уже сижу в доме старосты, за грубым, но чисто выскобленным деревянным столом. Стены побелены, из окон пахнет травой и дымом. Передо мной — глиняная миска с парным молоком, ломоть сыра, тёплый хлеб, а ещё какая-то местная пастила, плотная и сладкая, из сушёных ягод.
Крестьяне не суетятся, не заискивают, не гнутся в поклонах. Просто ведут себя естественно. Принимают меня за своего. Как будто я не правитель, а сосед, вернувшийся домой.
И в этом есть что-то особенное. Что-то редкое.
Особенно приятно, что братство Туманных оказалось лишено той ксенофобской надменности, которая так часто встречается среди аристократов Великих Домов в Сторожевом городе.
Пока неспешно жую кусок деревенского хлеба, ломаю его на части и подкармливаю Ломтика, который удобно устроился на соседнем табурете, мой ментальный взгляд скользит к небу. Там, высоко над полем, едва различимая в сизой вышине, кружит синекрылая фигура. Херувим с подзорной трубой. Наблюдает.
Значит, мы с Ломтиком попали в его поле зрения. Трибель, несомненно, найдёт способ использовать это в своей игре. Обставит, перекрутит, обвинит — на что только хватит фантазии.
Но я не никак не реагирую. Просто продолжаю трапезу с невозмутимым видом, будто не замечаю ничего особенного. Закончив, отставляю чашу, вытираю руки, и лишь тогда, не торопясь, активирую ментальную связь с Ломтиком.
— Ломоть, — произношу мысленно, — покажи мне, что сейчас делает лорд Трибель.
Щенок замирает на мгновение, затем переносится в резиденцию Небесного Дома. Картинка всплывает чётко — Трибель в своём кабинете, напряжённый, взъерошенный, говорит в активированный артефакт связи.
— Меня принуждают идти на заседание Совета! Карантин в Южных угодьях помог мне перенести его только на один день! — выплёвывает он. — Ты обязан мне помочь! Димирель накинется, как бешеный, из-за своей грёбаной дочурки… Надо что-то делать. Помоги мне уничтожить Совет. Устроить хаос.
— Как же вы мне все надоели, — доносится из артефакта голос Лорда Тений. — Что дура Габриэлла, что ты, Трибель. Ладно. Получишь от меня последний запас теневых тварей. Но запомни: если они погибнут — тебе конец.