Пока Света вертит камень в руках, на пороге комнаты появляется Ольга Валерьевна. Княжна входит, держа в руках небольшой конверт с гербом царской династии.
— Я как представитель Царства тоже хочу вам вручить подарок от Его Величества, Светлана Дмитриевна, — бросив взгляд на Гюрзу, произносит княжна.
— О, спасибо, Ольга Валерьевна! — Светка уже вскрывает конверт. Внутри — золотая пластиковая карта с печатями в обрамлении златоустовской каллиграфии.
— Это абонемент в спортзал? — предположила бывшая Соколова.
— В том числе, Светлана Дмитриевна. Это пропуск во все царские салоны красоты. Те самые, куда допускаются только члены семьи Царя и великих князей, — поясняет великая княжна. — Теперь ближнему кругу короля Данилы Степановича также открыт доступ.
Света вертит в руках абонемент и усмехается:
— Царские термы тоже включены? Камиле понравится.
Ольга кивает и говорит с деловой прямотой:
— Его Величество ждёт короля Данилу в Кремле, чтобы лично поздравить с рождением Вячеслава Даниловича.
Тем временем Лакомка узнает от дружины о приходе нежданного гостя:
— Дроттинг, к воротам явился ваш кузен Бер.
Лакомка поднимает брови:
— Бер? Как он умудрился попасть в Херувимию? — тавр пожимает плечами, и альва вздыхает: — Приведите сюда кузена.
Вскоре приходит Бер с вечной дурашливой ухмылкой и сложенными за спиной херувимскими крыльями.
— Бер! Зачем ты припер…Как ты сюда попал? — сразу же спрашивает Лакомка, бросив взгляд на Ольгу Валерьевну и леди Гюрзу. — Это же закрытый мир, и порталы сюда далеко не всегда работают.
Бер улыбается:
— Да было дело: сотни лет назад я спас одну леди из херувимского Дома. Ее отец-лорд хотел еще потом выдать ее за меня замуж, но, ты же знаешь, я люблю только Зелу. Лорд мне остался должен, вот я и попросил вернуть долг и закинуть меня сюда.
Лакомка прищуривает глаза:
— И зачем ты пришёл? Данила тебя не вызывал.
— Ну в гости заскочил, а что? Нельзя что ли? А где Филинов? — крутит он головой и задерживает внимание на пышном бюсте Гюрзы, но поспешно отводит взгляд, стоит леди-дроу ответить холодно-убийственным взглядом. — Мне нужна херувимская техника фехтования в воздухе. Мне её позарез надо, а то Зела достала меня гонять по учебке.
— Ты ради этого сюда пришёл без приказа? — Лакомка хмурится. — Чтобы Зела тебя не ругала за тунеядство?
Гюрза фыркает с презрением, будто говоря: что это за мужчина, боящийся своей женщины?
— Да и вовсе не поэтому! — обиделся Бер, — И вообще я что, мешаю?
— Ты хоть понимаешь, что у нас тут происходит? — строжится Лаокмка. — В центре города — Спрут размером с квартал! Наша дружина помогает эвакуировать местных жителей! Город под угрозой! А ты заявляешься, чтобы отвлекать Данилу ерундой.
Бер вдруг улыбается шире:
— Гигантский Спрут? У вас, оказывается, весело! Отлично! Ну, раз такое дело, я сам найду Данилу. Да и заодно порублю этого спрута! Люблю морепродукты!
— Бер, это теневой зверь. Он никак не связан с морем, и его нельзя есть.
— Да ну! Ты просто не умеешь его готовить!
Кузен резко взмахивает крыльями и, не дожидаясь ответа, одним мощным прыжком устремляется в сторону окна и в следующую секунду вылетает наружу, оставив за собой только порыв воздуха и полураспахнутые занавески.
Лакомка с досадой выкрикивает ему вслед:
— Бер! Что ты творишь!
Ответа, как и следовало ожидать, не последовало. Бер, не успев набрать высоту, он с глухим звуком врезается в защитный купол, вспыхнувший над зданием. Воздух дрожит от импульса, и только за счёт быстрой реакции и резкого взмаха крыльев Беру удаётся не рухнуть вниз камнем. Он зависает, покачиваясь в воздухе, как сбитый в полёте воробей, пытаясь удержать равновесие.
Гюрза не выдерживает и смеется:
— Простите, но вот же счастье досталось леди Зеле.
— И не говорите, — соглашается Света.
Лакомка устало закрывает глаза и бросает ближайшим дружинникам:
— Выключите поле на секунду. Пусть летит. Может, от него действительно хоть какая-то польза будет.
* * *
Потрёпанный Грандбомж сумел отбиться от моих теневых зверюшек, несмотря на его странное презрение стихийного доспеха. Кровавыми когтями, щупальцами, чистой яростью — он раскидывал их так, будто они были мухами. Я даже начал жалеть бедолаг, а также свое потраченное время на их приручение, и чтобы не растерять всю свору пришлось отозвать их в тень. Пусть пока посидят, восстановятся, потом ещё пригодятся.
Сам я отлетел от него подальше — не собирался ввязываться в ближний бой. Соваться в клинч с кровником — лишнее. Особенно с таким, кто воняет, как мёртвый лось.
А дальность у него действительно впечатляющая. Сотни щупалец летят через весь парк. Захлёстывают пространство между деревьями.
Один особенно резкий удар прошёл опасно близко. Я отлетаю — и одновременно роняю зеркало в траву. Вроде бы случайно, но на деле — всё продумано. Приманка. Пусть посмотрит, пусть отвлечётся на блеск зеркала на солнце. Ведь Лорд Тень наверняка посла его за артефактом. Пока он на мгновение замирает, легионер-портальшик переносит меня ему за спину:
— Сюрприз, фака, — и замыкаю его в кокон из Тьмы. Жёсткий, плотный, как ловушка. Без пауз сразу же накидываю сверху гранит. Пласт за пластом. Делаю шар, настоящий каменный снаряд. Сжимая конструкцию, подкидываю её вверх — в этом помогают лианы. Упругие канат тянутся, вытягиваются, и с силой выбрасывают снаряд в небо.
Глыба падает с высоты. Земля содрогается от удара. Пыль стоит столбом, камень уходит в почву.
Я хотел ослабить Грандбомжа, чтобы забрать его в Легион. Но судя по ментальным и энерго волнам, он нихрена не ранен, притом что все еще без доспеха.
Из-под обломков, сквозь щебень, поднимается Грандбомж и стряхивает пыль со своих тряпок, как будто ничего не произошло. Последние царапины на щеке залечиваются моментально, а смятый череп вправляется сам собой.
— Да ты не только кровник… — замечаю я. — Но ещё и Целитель.
— Убью… — мямлит Грандбомж.
Хм, я прислушиваюсь к эмоциональному фону кровника. Мысли не могу прочесть, стоят щиты, но эмоции вполне.
— Ты чувствуешь боль. От тебя ею веет. — Голос мой спокоен. — И я сейчас вовсе не про физические ощущения. Зачем ты слушаешься Лорда Тень, если он заставляет тебя так сильно страдать?
Грандбомж в ответ нечленораздельно хрипит. Я знаю множество иномирских языков, но это