Лорд Тень лично установил в каждом углу помещений специальные теневые жучки, слепленные из самой Тьмы, чтобы исключить любую возможность незаметного проникновения. Теперь любой шаг по коридорам крепости сопровождался их тихим, едва уловимым дрожанием, напоминавшим хозяину: «Мы здесь, мы наблюдаем». Он намеревался перекрыть все лазейки, чтобы Филинов больше никогда не смог воспользоваться его отсутствием или отвлечённостью и что-то подложить. Последние часы высший теневик методично прочёсывал помещение за помещением, закладывая своих мелких шпионов.
Параллельно он обдумывал дальнейшие шаги. Одной из идей было наладить контакт с лордом Гибибибелем, рассчитывая, что тот, возможно, согласится занять место своего отца и регулярно открывать для Лорда Тени порталы в Херувимию. Но всё закончилось отказом. Лорденыш даже слушать не стал. И тут Лорда Тень пронзила неприятная догадка: а что если Филинов уже добрался до Небесного Дома и успел провернуть там свои фокусы? Идея была слишком правдоподобной. Как этот мальчишка всё успевает, оставалось загадкой. Но факт оставался фактом — ещё один потенциальный союзник был потерян.
Всё складывалось из рук вон плохо, и Лорд Тень это прекрасно понимал. От осознания безысходности у него свело живот. Он поднялся и направился в уборную.
Открыв дверь, он замер на пороге. На старом винтажном зеркале его собственной зубной пастой было выведено: «Это ты зря». А рядом, в издевательской, почти карикатурной манере, был нарисован маленький Филинов с кривой, ехидной ухмылкой.
Лорд Тень ещё стоял, пытаясь осознать, как вообще такое могло появиться под его носом, когда из унитаза донеслось характерное «хлюп». Затем раздалось отчётливое «пшшш» — и этот звук он узнал мгновенно, безошибочно.
— Стража! Срочно сюда! Стража! — взревел Лорд Тень, вылетая обратно в коридор и надеясь использовать стражников как живой щит. На то, что они справятся с уисосиками, Лорд Тень даже не надеялся.
Он ещё не знал, что в этот момент по всем уборным Цитадели выпрыгивает уисосиковый десант. И что Лорд Тень сам себя закрыл в крепости без единой не захваченной уборной.
* * *
— Готово. Вставайте уже, — бросаю я, и новый отряд теневых владельцев даже не думает ослушаться. Терпеть не могу все эти коленопреклонения — ох, как не люблю, особенно когда они затягиваются.
Вся заняла полчаса, и то потому что отвлек Ломтик, который доложил об удачной транспортировке уисосиков в Цитадель Лорда Тени. Теневик, надо признать, со своими жучками постарался: расставил их под каждый плинтус, в каждую щель, так что при неудачном раскладе они могли бы вычислить и спалить Ломтика на подходе. Но, как водится, идеальных крепостей не бывает: стояк водоснабжения, выходящий за пределы крепостных стен, оказался им пропущен. Я и велел пустить туда уисосиковую десантуру — они, ведомые ментальными закладками, поползли вверх по трубам, как по родной тропе, и в итоге весьма эффектно удивили хозяина замка.
До конца я так и не понял, почему Лорд Тень заперся в своей Цитадели и вдобавок усилил гарнизон. То ли он боится потерянных теневых зверей, то ли опасается Грандбомжа, то ли сразу их всех, но результат для него теперь одинаково неприятный: его расширенный контингент будет вынужден засрать свою крепость в прямом смысле. Уисосики уже заняли все «точки водозабора» и мокрые зоны, так что осада будет не только психологической, но и в прямом смысле санитарной.
Но вернёмся к нашим теневым зверюшкам. Они уже устроились в тенях своих новых владельцев, каждый — на своём месте, будто там и были всегда. Свору я разделил между всеми шестерыми почти полностью, оставив себе лишь парочку. Насте досталась стая теневых волков — злобных, быстрых и слаженных в атаке. Змейке — длинные и бесшумные удавы, идеальные для скрытного захвата и удушения. Светке отошли кракозябры — иначе их не назовёшь: мелкие, юркие, с целой кучей щупалец, настолько странного вида, что не напоминают никого из известных зверей, хоть земных, хоть аномальных. Красивой я отдал теневых кошек. Булграмму — исполинов, способных в одиночку снести ворота или пробить стену. Ну и Беру достались «шпалы» — название, может, и грубое, но иначе и не скажешь: вытянутые, тонкие тени без рук и ног, двигающиеся с жуткой, неестественной пластикой.
Надо понимать, все эти названия — условны. У теневых зверей нет привычного нам деления на виды, и никаких «настоящих» пауков, волков или кошек среди них нет. Мы лишь проводим аналогии по каким-то внешним признакам, чтобы проще было запомнить и ориентироваться.
Выбор носителей тоже был не случаен. Булграмму на Боевом материке потребуется мощная и сокрушительная подстраховка, способная справиться с любой угрозой. Настя, Змейка и Красивая уже успели стать моими боевыми спутницами и действовать в связке, так что и их стаи будут дополнять друг друга в бою. Светка получит дополнительную защиту для малышей. А Бер… Бер — это та самая заноза, которую тянет в задницу. Пусть хотя бы не сдохнет.
— Конунг, кажется, я понял, как ими пользоваться, — довольный Булграмм призывает из своей тени широкоплечего исполина в виде перевёрнутого чёрного треугольника с руками и ногами. Исполин протягивает черную лапу, и Булграмм с серьёзным видом даёт ему пятюню.
— Я заложил вам в головы, как управлять своей стаей, — киваю. — А то какой смысл выдавать вам друзей, с которыми вы не сможете даже общаться… Светка, ты получше ничего не придумала, чем занять свою кракозябру?
— А что, Даня? — не смущается блондинка. Она уже вручила своей крякозябре гребень, и та теперь деловито расчёсывает Светке волосы и плетёт их в косу. — Ее зовут Лапочка, а не кракозябра. И вообще ты же сам говорил, что любишь косы.
— Ррр? — Красивая удивлённо приподнимает морду.
— Ага, бери на заметку, подруга, — бывшая Соколова подмигивает тигрице.
— У сударыни всё равно лапки, — зеваю. — И у её теневых кошек, кстати, тоже.
На меня накатывает усталость. Последние дни были настолько насыщенными, что силы утекали как вода. Нужно срочно поесть чего-нибудь сладкого и запить энергококтейлем, иначе начну засыпать на ходу.
— Все свободны. Кому-то, между прочим, надо готовиться к завтрашнему балу, — бросаю взгляд на Настю со Светой. Те переглядываются, синхронно кивают друг другу и, судя по их виду, нисколько не тяготятся обязанностями жён члена херувимского Совета Домов. Может, им и