А сейчас он воин. Врагов убивает! Ольга очень хорошо понимала: её друг так богато одет и снаряжён совсем не просто так. Нурманы ничего не дадут даром, особенно прибившемуся к ним мальчишке из чужого племени. В оружии Ольга разбиралась достаточно, чтобы понимать ему цену, и видела, что у Радима оно хорошее. И всё это он заслужил, а то и добыл в бою. Харальд принял его в хирд, это говорит об очень многом! Харальда все уважают, даже варяги. Даже отец Ольги.
Она глядела на друга с такой гордостью, будто сама была причастна к его преображению.
— Видишь, сбылась твоя мечта! — улыбаясь, сказала она. — Ты был рождён воином. Да, я думаю, боги создали тебя сыном простолюдина по ошибке…
Хотела похвалить, но Радим вздрогнул. Со смешанным чувством вспомнил отца.
Тот учил его понимать следы, бить птицу из лука… И да, он был простым смердом, не чета грозным викингам.
— Ты счастлив у Харальда? — заботливо поинтересовалась Ольга. — Я помню его. Он славный воин, но недобрый человек. И у него такие страшные дренги! Этот Гуннар Волчья Шкура, он ведь оборотень?
— Они все… недобрые. Но я счастлив, — решительно сказал Радим. — Эта жизнь по мне.
— Так ты теперь стал викингом?
Юный воин почесал в затылке.
— Не знаю, — признался он. — Понимаешь, я думал над этим. Для Харальда главное что? Взять добычу и раздобыть славы в бою. А я…
— А что ты?
Радим поднял взгляд на княжну и посмотрел на неё так пристально, что она зарделась.
— Я хочу большего. Не хочу всю жизнь рыскать по чужим землям в поисках добычи, грабить то тех, то этих…
— А чего хочешь? — тихо спросила Ольга.
— Хочу стать хёвдингом. А может, и князем.
— Князем?
Ольга хмыкнула. Теперь пришла очередь краснеть Радиму.
— А что?! Разве удачливые воины не становились князьями?
— Нельзя просто так взять и назвать себя князем. У князей есть земля, — ответила Ольга. — Владения.
— Я раздобуду… Завоюю…
Ольга рассмеялась, и на этот раз друг подхватил её смех.
— Я размечтался, как мальчишка, — сказал он. — Всё будет, как пожелают боги.
Глава 7 Хорошая ночь для нурманской охоты
— И мы не знаем, кто там заперся! — закончил рассказ тиун.
Вожди, варяжский и нурманский, внимали ему, сидя в большом шатре.
— Рачила предлагает пойти ещё раз поговорить с ними утром, — добавил Сивард. — А я полагаю: не о чем с коложанами разговаривать. А может, уже и не с кем.
Харальд призадумался и вдруг спросил:
— А что будет, если я открою вам ворота этого гарда?14
— Что?! — подскочил тиун.
Он очень хорошо понял суть этого предложения.
— Ты, почтенный Харальд, предлагаешь учинить откровенный разбой! Пока не доказано иное, это крепость князя Вардига!
— Вот заодно и узнаем, кто там, — хмыкнул нурман.
— Так нельзя!
Сивард положил руку на плечо тиуна.
— Ты, Рачила, вроде старый муж, а ведёшь себя как дитё малое. Нурман предлагает дело. Коложане ведут себя как враги. Странно, что ещё никто не попытался умыкнуть княжну, которую ты перед всем светом объявил.
Тиун насупился и отвернулся. Харальд перевёл вопросительный взгляд на главу варягов.
— Так что я получу, открыв вам ворота Коложи?
— Что получишь?.. — проворчал Сивард. — А чего хочешь?
— Отдадите мне этот гард на кормление?
Рачила тут же замотал головой:
— То не нам, то князю решать!
— А князь тебе этот город не отдаст, — рассудительно проговорил Сивард. Но на всякий случай всё же уточнил: — Я так думаю.
— Что ж, честно.
Харальд запустил пальцы в косматую гриву, с удовольствием почесался и спросил:
— Хоть баня там есть?
Сивард глянул на тиуна.
— Есть, как не быть, — хмуро ответил тот. — Не маленькая же крепость.
— Людей внутри сколько? — спросил Харальд.
— Сотни полторы15 в крепости и ещё восемь дворов на мысу. Сейчас они тоже наверняка за стенами.
— А воев?
— Прежде было два больших десятка. Нынче… кто же его знает? — развёл руками Рачила. — Ополченцев ещё с полсотни набрать можно…
— Хорошо, — кивнул Харальд. — Поговорю со своими. Думаю, до утра откроем вам ворота…
Рачила не утерпел, проворчал:
— Но если там всё же данники Вардига, ох получишь ты, нурман…
— Они княжне ворота не открыли, — отрезал Харальд. — Это прямой бунт! Вот и поступим с ними как с татями.
* * *
Переменчива судьба воина!
Весь хирд Харальда пребывал в приятном возбуждении. «Вот так новость: шли в Коложь ночевать, а вместо этого будем её захватывать! Серебро, считай, прямо под ногами валяется!»
Радостные воины тут же принялись подсчитывать врагов и возможную добычу.
— Бондов здешних можно в расчёт не принимать, — рассудительно говорил Гуннар. — Смазка для мечей! А воинов там может быть и побольше двух десятков.
— Если это такие же латты, какие под Лоймаром ходили, хлопот с ними не будет, — сказал Левый.
— Ну не скажи! — возразил Правый. — Там кое-кто славно дрался. А что управились с ними легко, так потому что взяли врасплох, в одних портках.
— А сейчас что, иначе будет? — заспорил Левый. — Так же и возьмём. Да, стены тут повыше, но и только.
— Значит, берём? — уточнил Харальд. — Все согласны?
Все были согласны. Только Анунд уточнил:
— А с добычей что?
— А как всегда, — ответил Харальд. — То, что этот гард пока ещё вардиговым считается, — ништо. То селение, которое мы две седмицы назад взяли, тоже раньше Вардига было…
— Таран готовить? — деловито поинтересовался Волчья Шкура.
— Не понадобится, — ответил Харальд. — Было б лето — тогда да, а сейчас с реки пойдём. Лесенок с десяток заготовьте и довольно. Я варягу обещал, что к рассвету он войдёт в крепость. А нам до рассвета её не только взять надо, но и в ларях у местных порыться успеть. Давайте пошевеливайтесь!
— Скажи, хёвдинг, а Лоймара ты где оставишь? — спросил Гуннар.
— Сиварду отдам, — ответил Харальд. — Варяг обещал присмотреть.
— Тогда ладно, — кивнул Волчья Шкура. — У Сиварда слово крепкое. Присмотрит.
* * *
После полуночи снег прекратился. Однако низкие тучи по-прежнему ползли по небу, и берега Великой окутывала тьма.
Никем не замеченные, нурманы по крепкому льду обогнули мыс и зашли на остров с дальнего конца.
Там их тоже никто не встретил. Избы местных жителей стояли тёмные, молчаливые, даже собаки не лаяли. Видно, их хозяева перебрались в крепость, а может, и вообще удрали в лес. Радиму хорошо знакома такая повадка. У его семьи тоже было такое тайное место: несколько землянок в глухой чащобе, огороженных засекой. Свои знали, чужие ни за что не отыщут.
Крепость на высоком берегу выглядела основательно. Частокол в полторы сажени; скаты перед ним, как оказалось, старательно политы водой.