— Есть, — протянул вахтенный.
Манёвром я занялся сам, навык терять нельзя. Закончил как раз к тому моменту, когда друг за другом на мостик поднялись лейтенант Андерсен, помятый и поцарапанный, и подполковник Игнатов.
— Расскажите мне про госпожу Ричардсон, — попросил я.
Про её судьбу после того, как мы катапультировали её со станции в спасательной капсуле, я знал только в общих чертах. Вытащили из капсулы, изолировали от всех, я не особо интересовался. Но теперь с ней нужно было что-то делать, и до того, как мы полетим обратно к Новой Москве. Не тащить же её с собой.
— Идеал женщины, — осклабился адъютант.
Игнатов покосился на него.
— Подтверждённый агент Бюро внешней разведки Альянса Свободных Систем, — отчеканил подполковник. — Беспощадна к врагам Альянса. Отличная актриса, умело пользуется приёмами соблазнения.
— И кто-то уже попался на крючок, да, Степан? — хмыкнул я, барабаня пальцами по подлокотнику кресла.
— Никак нет! — обиженно воскликнул Андерсен. — Мы с ней общались-то только в капсуле!
— Но достаточно близко, — пошутил я. — Ладно, неважно. Нужны ваши рекомендации, что нам с ней сделать?
— Вернуть на станцию, — сказал Андерсен.
— Выкинуть в открытый космос, — мрачно произнёс Игнатов.
Я колебался между этими двумя решениями. А затем повернулся к консоли и вызвал связистов.
— Дайте мне станцию. Главного, — попросил я.
Не можешь решить сам — переложи ответственность на другого. В конце концов, Ричардсон — гражданка Дер Эквинума, а не Империи.
На станции, похоже, долго не могли решить, кто у них теперь главный, но в конце концов мне ответил Перк.
— Да, слушаю, — торопливо произнёс он.
Времени на болтовню у него сейчас точно не было.
— Асахина Ричардсон сейчас у нас на борту, — сказал я. — Я подумал, может, она как-то вам пригодится.
— Её же убили! — воскликнул Перк.
— Нет, — сказал я.
— Доставьте к нам! — попросил он. — Устроим показательный суд. Публичный процесс.
— Принято, ожидайте, — сказал я.
Вот и порешили. Пусть с ней местные разбираются, это не наше дело. Осудить агента альянсовской разведки точно найдётся за что.
— Подготовьте челнок, Андерсен. Доставите её на станцию, передадите тамошним силам самообороны, — сказал я.
— Есть! — широко улыбнулся адъютант.
— Господин полковник, присоединитесь? — попросил я. — Чтобы вдруг не натворили делов.
— Конечно, — кивнул Игнатов.
Не то чтоб я не доверял Андерсену, но агент-профессионал может обвести молодого лейтенанта вокруг пальца в два счёта. Как отнять конфетку у ребёнка. Будь в их капсуле связь и, тем более, управление, скорее всего, Андерсен здесь бы не стоял.
— Разрешите приступать? — спросил адъютант.
— А вы ещё здесь? — наигранно удивился я.
Лейтенант щёлкнул каблуками и быстро удалился, подполковник кивнул и вышел следом за ним. Мы со вторым помощником снова остались на мостике одни. Я посмотрел на измученного лейтенанта Козлова и сжалился над ним.
— Идите отдыхать, лейтенант, — сказал я.
— Полчаса вахты ещё, досижу, — сказал он. — Потом старпом заменит.
— Идите отдыхать, это приказ, — настоял я.
Козлов поднялся со своего места, явно чувствуя неловкость.
— Спасибо, господин командор, — кивнул он.
— Иди уже, — буркнул я.
Я наконец остался наедине с «Гремящим». Пробежался по всем системам, проверил все показатели, посмотрел логи за прошедшие дни. Порядок. Службу мои помощники несли со всем тщанием, корабль находился в надёжных руках, которым я доверял как себе.
Очень скоро пришёл запрос на отстыковку челнока, и я разрешил её незамедлительно. Чем скорее госпожу Ричардсон доставят обратно на станцию, тем скорее мы сможем отсюда улететь, в данный момент нас задерживала только она.
Пользуясь свободным временем, я зашёл посмотреть галактические новости, но, кроме некрологов по императрице, там не было вообще ничего. Событие поистине галактического масштаба затмевало собой вообще всё, и новости мне пришлось закрыть. Слишком тоскливо было читать хвалебные оды покойной государыне.
Порой эти некрологи перемежались материалами про кронпринца Виктора, наследника Империи, журналисты и блогеры пытались понять, чего можно ожидать от нового императора, описывая его прежние достижения. Все опасались всплеска милитаризма и новых конфликтов с соседями, Виктор считался человеком жёстким и нетерпимым. Я так не считал, если исходить из моего опыта общения с кронпринцем, но даже если это так, ничего плохого я в этом не видел. Лишь бы новый император ставил своей целью благополучие страны, а не какие-то собственные амбиции и желания.
Я позвал вестового, попросил сварить кофе, дождался, когда мне принесут чашку бодрящего ароматного напитка. На Дер Эквинуме такой вряд ли найдётся. По нему я тоже соскучился.
Челнок сделал короткий рейс до ближайшего шлюза станции, выгрузил там Асахину Ричардсон, вернулся назад на корабль. Судьба станции меня нисколько не волновала, даже при том, что мы её фактически захватили.
А когда челнок пристыковался на своё законное место, я объявил по интеркому, что начинаю переход к границе системы.
Малый эсминец включил двигатели, начал наращивать тягу, отдаляясь от орбитальной станции. Лететь здесь было недалеко, и я набирал скорость, чтобы сразу перейти в гиперпространство. Первый прыжок я тоже уже рассчитал.
Ощущение дрожащих где-то вдалеке маневровых двигателей казалось почти незаметным, но я чуял нутром, как энергия нашего ТМЭ-201 переходит в энергию движения, тратясь с бешеной скоростью. Этой энергии какому-нибудь посёлку хватило бы на несколько лет, но более экономичных и быстрых способов передвижения наши инженеры ещё не придумали.
— Начинаю переход в гиперпространство, — объявил я, когда эсминец добрался до края системы.
Нырнул незаметно, изящно, ощутив переход только по резкому изменению показателей на приборах, начал ускорение корабля. Сорок тысяч скоростей света, предельная, по мнению многих капитанов, скорость. В теории никаких ограничений не существовало. На практике же никто не хотел рисковать, разгоняя корабль быстрее сорока тысяч. Нет, кто-то наверняка разгонял, и даже больше. Но выйти из гипера и рассказать об этом они, скорее всего, уже не сумели.
Мы покидали Дер Эквинум с принцессой на борту, без потерь в экипаже и повреждений эсминца, всё, как я хотел, отправляясь на это задание. Но на душе всё равно скребли кошки. В первую очередь, из-за смерти государыни и грядущих перемен. Меня преследовало нехорошее предчувствие.
Даже при жизни императрицы Александры хватало недовольных, а теперь-то они развернутся во всю ширь. Новый правитель уязвим, даже при том, что загодя начал