Я даже не запомнила того, кого поцеловала. Меня сковывали ужас и стыд, из-за которых я предпочла сбежать.
– Ты был возмущен моим поведением, а я… Я тогда пряталась от Световолда, пыталась не пересечься с ним. Спешила в крыло воспитанников и увидела его в коридоре. А потом появился ты, и я…
– Ты была похожа на Эрнесту в тот момент, – добавил Дэйривз все так же сухо, не глядя мне в глаза. – Когда ты поцеловала меня, я будто с ума сошел. Я видел в тебе ее, но там, на балу, я всеми силами пытался противостоять этому наваждению.
Я оторопела. Не такого признания я ожидала.
– Из-за этого же наваждения я поцеловал тебя у Великого Дуба. Я позволил себе это сделать, желая обмануться в последний раз, но потом… – герцог прервался и наконец взглянул мне прямо в глаза, мягко погладив мои похолодевшие ладони, согревая их. – За это я прошу у тебя прощения. Я не собирался видеться с тобой, Алария. Я отчетливо понимал, что ты – не она. Когда-нибудь ты все равно увидишь ее портрет, и ваше сходство может тебя поразить.
Не поразило. Мы действительно были чем-то похожи. Цветом волос и глаз, некоторыми чертами, но назвать меня копией Эрнесты не получалось. Это слишком задело бы мое самолюбие, да и самолюбие любой другой женщины.
– Я повторюсь: я знаю, что ты – не она, – с жаром продолжил Дэйривз. – Я не пытаюсь заменить ее тобой. Я не пытаюсь обмануться. У тебя нет причин сомневаться в моих чувствах, но я хотел, чтобы ты узнала об этом до того, как станешь моей женой. Это, по крайней мере, будет честно, потому что права на отказ от меня у тебя нет.
С моих губ сорвался короткий смешок. В этом был весь герцог Трудо.
– Я уже видела ее портрет. Мы правда чем-то похожи. Может быть, у нас были общие родственники… – предположила я, практически заставляя себя говорить нормально.
Потому что это и правда было неприятно слышать. Нет, я не надеялась на любовь с первого взгляда. Глупо и недальновидно полагаться на это зыбкое чувство. Тем более что с первого взгляда можно влюбиться, ощутить влечение, но никак не полюбить по-настоящему.
Для любви требовалось нечто большее, чем тело, внешний образ, привлекательность и показательные привычки. Для любви искренней и настоящей нужно было коснуться чужой души, всего того, что в итоге без остатка принадлежало только нам. Вместе с душой мы принимали все плохое и все хорошее, все, что раздражало и бесило, и все, что вызывало умиление или страсть.
Мы любили все, даже если считали, что это не так. Когда любишь, по-настоящему любишь, то готов мириться с недостатками. Потому что идеальных не бывает – такова жизнь. Любя, принимаешь и прошлое, ведь без него не было бы настоящего.
– У вас правда имелись общие родственники. В четвертом поколении, – неожиданно поделился Дэйривз.
– То есть Сабира… Она моя…
– В вас течет какая-то часть общей крови. Отец Эрнесты и твой отец имели общего предка. Я узнал об этом на днях.
Я ошарашенно замерла. Новость поразила даже больше, чем признание герцога. Теперь наша внешняя схожесть с его покойной супругой уже не казалась настолько впечатляющей. Мы были родственницами, о чем я и подозревать не могла.
– Знаешь, к этой информации точно нужно привыкнуть, но я рада, – поделилась я. – Правда рада. Кроме нее, у меня семьи и не осталось.
– А как же я? – дракон был искренне возмущен.
– М-м-м… – протянула я оценивающе. – Набиваетесь в женихи?
Меня неожиданно обняли крепче, заставляя прильнуть сильнее. Да так, что я оказалась полулежащей в объятиях герцога, на его коленях. Его рука собственнически разместилась поперек моего тела.
– Этот этап уже пройден, моя дорогая, – его голос стал глубоким, соблазняющим. – Я набиваюсь вам в мужья.
Когда меня наконец поцеловали, в моей душе будто поселилась весна. Он действовал томительно медленно. Словно опасался, что я растворюсь подобно чарам. Целовал осторожно, как если бы мои губы были сотворены из тонкого стекла.
Его взгляд завораживал, дыхание смешивалось, и это уже было больше, чем игра. Мы были искренни в своих чувствах и теперь могли демонстрировать их, не оглядываясь, не ожидая, что каждый новый день для нас станет последним.
Теперь нас точно никто не мог разлучить. Даже мы сами.
– Поспи, – предложил Дэйривз, усадив меня себе на колени.
Я буквально лежала в его объятиях, чувствуя размеренный стук его сердца. Рядом с ним я казалась себе такой ранимой и уязвимой, но тем не менее ощущала спокойствие. Даже несмотря на мое похищение из дворца несколько дней назад, в эту минуту я верила, что герцог меня защитит.
Вполне возможно, что от его заботы я даже успею немножечко взвыть.
Я честно боролась со сном. Представляла, как мы вернемся в поместье. Пыталась предсказать реакцию леди Волдерт на мое возвращение и мой новый статус. Знала ли она о том, что Дэйривз сделал мне предложение?
Пригревшись в объятиях Дэя, я все же задремала. Последние дни и правда были для меня тяжелыми. Но почти тут же пришла в себя, ощутив, как карета плавно остановилась.
Сама не знала, почему не показала, что бодрствую. Лежала и притворялась спящей, ощущая, как осторожно генерал достает что-то из кармана. Дверца кареты почти безмолвно открылась и тут же закрылась, опалив мою спину потоком прохлады.
Небольшой предмет однозначно перекочевал в руки возничего.
Затем снаружи раздался характерный хлопок. С таким звуком обычно образовывались пространственные порталы, заключенные в артефакты. Несколькими секундами позднее экипаж снова тронулся с места, чтобы пройти через светящееся марево.
Дэйривз солгал, что отдал Авраиму последний артефакт. Неужели так боялся моей реакции на свое признание? Потому и тянул с возвращением в столицу, где я могла бы сбежать от него и бесследно раствориться среди улиц?
Для меня этот поступок оказался показательным. Меня и правда любили.
Меня боялись потерять.
С нежностью, едва ощутимо поглаживая мое плечо, герцог вдруг с шумом вдохнул аромат моих волос, а затем осторожно коснулся губами моего лба.
– Если с тобой что-нибудь случится…
Он не договорил, а я красноречиво промолчала, по-прежнему не желая выдать своего бодрствования, но чувства…
Я любила ничуть не меньше. Мне словно было мало ощущать Дэя только физически. Я хотела мелькать в его мыслях, сидеть в его сердце и владеть его душой.
Я хотела прожить с ним всю свою жизнь.
Я проснулась от звука льющейся