Человек бросает очки, выставляет руку в черной кожаной перчатке ладонью вперед. У 501-го болезненно сжимается в районе солнечного сплетения. Аккумулятор. 501-й сгибается пополам, одновременно приходит мысль, что поддаваться нельзя.
– Нарушитель… – хрипит он. – Камера…
– Что? Камера? – говорят на том конце, наконец расслышав. – А что с ней? Эй, кто это? Тревога!
Человек вынимает из кармана вторую руку, в ней зажат какой-то предмет. «Пистолет», – понимает 501-й. Взгляды противников пересекаются. Странно, но серые глаза террориста будто выражают сожаление. Тихий хлопок – луч вмиг пересекает расстояние в десять шагов.
Живот обжигает, но боли нет – в месте попадания больше нечему болеть. «Инструмент» вылетает из дернувшейся руки, попадает в одну из капсул. Стекло инкубатора разлетается – плещет красноватая жидкость, оставляя эмбрион безвольно висеть на шлангах, растекается по полу, обволакивая лежащее тело с ровным отверстием в солнечном сплетении.
Глава IV. Мертвые
23 августа. Система. 501-й
Ощущения пропали. Он больше не чувствует холод металлического пола и тошнотворный запах биомассы, не видит свет прожекторов на потолке. В голове – тьма и нарастающее гудение. Будто сотни механизмов крутятся, задевают друг друга, стучат, клацают. Когда гул становится невыносимым, всё резко стихает. Откуда-то издалека доносятся голоса. Неясные, бормочущие, резко взвизгивающие, кричащие. Затем и они пропадают. Наступает почти полное небытие. Только непроглядная, обволакивающая тьма, густая, как свернувшаяся кровь, заполняет всё вокруг.
Это похоже на миг перед слиянием с дроном, когда сознание приспосабливается к управлению машиной, но сейчас всё происходит намного медленнее. 501-й понимает, что мертв. Удивляется: надо же, он по-прежнему может думать.
Грубый голос врезается в сознание:
– Обычно Новые реагируют быстрее. Этот, видимо, бракованный.
501-й ждет продолжения, но снова всё заполняет тишина.
Кто говорил? Террорист, склонившийся над жертвой, или работники завода, обнаружившие труп? Странно, что 501-й продолжает слышать. Значит, организм еще функционирует. Хоть и с перебоями.
Он вспоминает текст последней статьи Всемирного Кодекса: «Каждому зарегистрированному гражданину планеты Земля после смерти обеспечивается жизнь во Всемирном Информационном Пространстве (см. ВИП, или Система) с использованием личного IP. Порядок оцифровки сознания указан в приложении…»
Значит, скоро 501-й увидит Систему изнутри. Еще в академии он слышал, что обеспечением бесперебойной работы ВИП занимаются немногие погибшие Новые (именно погибшие, так как своей смертью пока никто из них не умирал). Видимо, его ждет та же участь…
Голос 140-го – бывшего напарника по конвейеру – прорезает тишину:
«Просто нельзя, чтобы за человека всю работу выполняла машина, понимаешь? Да и вообще, нужно же чем-то занять толпы людей… Что? Искусством? А ты представь, что случится глобальный катаклизм и Система исчезнет. Роботов больше не будет. Кому тогда восстанавливать цивилизацию? Художникам? Поэтам? Они нужны только тогда, когда человек требует духовной пищи, а после катаклизма необходимы рабочие, инженеры, строители… Потому-то мы здесь».
Голос стихает. Тьма медленно рассеивается, уступая свету, – будто кто-то не спеша двигает рычаг подачи энергии. Белоснежное сияние заполняет всё вокруг.
501-й осознает, что стоит на твердой поверхности. Оглядывается. Вокруг, кроме света, ничего нет. Он идет вперед. Каждый шаг отдается гулким стуком, словно поверхность сделана из твердой пластмассы. Становится ясно, что идти так можно бесконечно: на горизонте пластмассовая «земля» сливается с неотличимым от нее «небом».
Он представлял Систему по-другому, ведь в ней собрана вся информация, когда-либо оцифрованная людьми. Около ста зеттабайт – колоссальный объем. И где же всё это? Или, может, то место, где сейчас находится 501-й, – порог, входная дверь в ВИП? Или то, что еще не занято информацией?..
Внезапно 501-го окружает серый дым. Он струится из щелей между шестигранных плит, уложенных на полу, – 501-й только сейчас замечает их. Дым свивается в кольца, кружится, танцует. Несколько струек сливаются в одну, взмывают вверх, затем обрушиваются вниз, разлетаются серыми клубами. Когда дым рассеивается, 501-й замечает вдали силуэты пяти высоких существ с длинными руками и ногами, похожими на ветви деревьев. Вот они приближаются, и он различает темно-синие обтягивающие комбинезоны и сияющие голубым лица. Это Наставники.
Подойдя совсем близко, Наставники окружают 501-го. Он поднимает голову, видит склонившееся над ним существо. Огромные черные глаза каплевидной формы сужаются к плоским носовым отверстиям, крохотный рот шевелится, впалые голубые щеки подрагивают. Наставник говорит, но ни слова не разобрать. Остальные, плавно жестикулируя тонкими руками, тоже пытаются что-то объяснить младшему брату по разуму. Но он не слышит, будто с рождения глух, лишь с удивлением смотрит то на одного, то на другого великана, подняв изумленные глаза. Тогда один из Наставников медленно протягивает руку и дотрагивается до 501-го, проводит тонким пальцем по номеру на его груди. Затем выпрямляется, смотрит куда-то вдаль. Остальные делают то же самое. Их величественный вид завораживает – эти высшие существа, без сомнений, намного превосходят Человека Нового и тем более Человека Разумного.
501-й понимает, что он вновь один. Наставники исчезли, оставив после себя только серый дым. Но теперь появляется что-то другое. Сперва лишь ощущение, постоянно сопровождающее всех Новых, – гармония чисел. В обычном мире они пронизывают всё вокруг, таятся в каждом предмете, здании, машине и человеке. Но здесь, в Системе, нет ничего материального, и сознание пытается придать цифровому миру знакомую форму.
Граненые плиты вырываются из пола, образуют здания, белые небоскребы. Серый дым сгущается в фигуры – уже обычные, человеческие. Толпы людей, безликих, одинаковых, заполняют улицы. Они идут единым потоком, механически шагают мимо. Оцифрованные души.
Когда-то люди верили, что душа бессмертна. Никто не знал наверняка, существует ли она на самом деле, где находится при жизни и куда уходит после. Теперь стало ясно: душа – это поступки, мысли, слова, всё то, что человек представляет собой при жизни. Эта информация ежесекундно поступает в Систему, и после смерти личности создается ее цифровая копия. Так человек переносится во Всемирное Информационное Пространство, и бессмертие души становится реально. Любой живущий может связаться со своим умершим родственником, другом или знакомым, используя Систему и личный IP. Для душ созданы виртуальные мегаполисы со своей инфраструктурой и законами. Оцифрованные люди так же живут, ходят на работу, видятся с друзьями, отмечают праздники, занимаются творчеством, любят…
501-й замечает, что небоскребы уже не белые. На фасадах, как на гигантских экранах, мелькают незнакомые лица – улыбающиеся и грустные, хмурые и бесстрастные; бытовые сцены: от семейных ссор до встреч влюбленных; текстовые сообщения: от обычных «Привет!» и «Пока!» до «Я тебя люблю!» и «Он умер». Жизнь людей как она есть, без цензуры. Открытость личной жизни обеспечивает бессмертие, ведь чтобы